Мы мягко покачивались перед огнем, мои глаза были прикованы к груди Ривера, но я знала, что он смотрит на меня. Я не знала, почему так сильно нервничала, но когда, наконец, подняла взгляд и посмотрела ему в глаза, то почувствовала это в десять раз сильнее.
— Правда или действие?
Вопрос прозвучал чуть громче шепота, и я прошептала свой ответ.
— Правда.
— Ты ненавидишь меня?
Я нахмурилась, опустила голову ему на грудь и долго впитывала ощущение его рук, обнимающих меня. Уже забыла, каково это, когда тебя вот так обнимают. Забыла, как идеально моя голова прилегала к его подбородку, как пахла его фланелевая рубашка, и что я всегда могла слышать его сердцебиение, когда клала голову ему на грудь, как сейчас.
— Нет, — наконец сказала я. Снова подняла голову, чтобы посмотреть на него. — Но иногда я жалею об этом.
Его челюсть напряглась, но парень не перестал обнимать меня и раскачиваться.
Боже, эти глаза. Они преследовали меня с тех пор, как я видела их в последний раз в зеркале заднего вида. Они смотрели на меня так же и сейчас — как будто я была всем, что Ривер когда-либо знал, всем, в чем он когда-либо нуждался, а также единственной вещью, которая когда-либо могла сломить его.
Руки Ривера были теплыми на моей пояснице, бедрах, и он притянул меня еще ближе, глядя на меня сверху вниз.
Его глаза метнулись к моим губам, и я знала, что вздох, который вырвался из его груди, навсегда останется в моей памяти.
В нем слышалось желание.
Боль.
Сожаление.
— Правда или действие? — спросила я дрожащим голосом.
— Правда.
— Ты когда-нибудь скучал по мне после того, как я ушла?
Он покачал головой, мышцы на челюсти дернулись, ноздри раздувались, руки все еще притягивали меня ближе.
— Каждый день, Элиза, — прошептал Ривер, сдвинув брови. — Каждый час. Каждую минуту. Каждую секунду, что тебя не было.
Эмоции захлестнули меня, но у меня не было шанса сломаться, прежде чем одеяло упало с нас, и Ривер заключил меня в свои объятия.
А потом его рот оказался на моем, жесткий и наказывающий, поцелуй и выстрел одновременно.
Я вскрикнула от этой связи — возможно, это был вздох, или стон, или всхлип. Может быть, все это было связано воедино, мое тело и мозг были настолько сбиты с толку, что не могли решить, как реагировать.
Но я прильнула к нему, к этому поцелую и призраку, которым был Ривер Дженсен.
Он крепко удерживал меня в руках, и когда наши губы слились вместе, казалось, что в мире не было другого места, где мы могли бы быть. Это был поцелуй, которым мы делились сотни раз до этого. И которого никогда не испытывала, даже не мечтала о нем, пока его губы не оказались на моих. В нем были годы любви и страсти. Годы душевной боли и страданий. Было все, что я ненавидела, все, чего желала, все, что я забыла, и все, что всегда буду помнить.
«Это мой муж, — кричало мое сердце. — Это любовь всей моей жизни».
«Это незнакомец, — парировал мой мозг. — Это тот человек, который тебя отпустил».
Ривер провел своим языком по моему, посылая электрический разряд, пронзающий меня насквозь, проникая прямо в мою сердцевину. И в следующий миг я уперлась руками ему в грудь, отталкивая его.