А затем он увидел меня, и я будто почувствовала удар хлыста. Он прищурил глаза. Он стоял без рубашки, его худощавое тело было идеальным. На губах появилась ухмылка, и я смогла прочитать его мысли. Он подумывал о том, чтобы сбежать.
У меня уже ныло между бедер. Джексон был парнем, с которым мне пришло расстаться. Серьезно. Мне пришлось бросить его. У него была зависимость, и он втянул меня в неприятности, вместо того чтобы уберечь от них. Мои браться ненавидели его, но боже… я снова скользнула взглядом по его груди, вспоминая все причины, по которым перестала их слушать.
Он отклонился назад, поднял ногу, и я потянулась к рации. Но вместо этого схватила воздух. Черт. Вот почему я должна была проглотить свою гордость и попросить запасную рацию. Он действительно собирался бежать, а Дилан осматривал другую сторону.
— Нет! — закричала я.
Джексон сверкнул в мою сторону улыбкой. Боже милостивый, он был великолепен. Он бросился в окно, и я перестала восхищаться его идеальными ямочками на щеках.
Я посмотрела, услышал ли меня Дилан. Но нет. Он прижимался ухом к рации, и я услышала шум, доносившийся с другой стороны дома. Затем брат вскочил и исчез за углом.
— Дилан!
Он не остановился.
Приземлившись, Джексон перекатился и вскочил на ноги. Он был похож на чертового кота. Атлетизм одного его мизинца равнялся моему (даже в хорошей форме) и половине моих братьев. Мы облажались.
Он пронесся мимо меня и рассмеялся.
— Похоже, тебе придется заняться мной, Дейли. Здесь только ты и я. — Однако он не стал ждать. Повернувшись, Джекс побежал в лес за домом.
На мгновение, всего на одно мгновение я была загипнотизирована видом его задницы. На нем были черные брюки-карго, которые обтягивали его зад. Прошло слишком много времени с тех пор, как я развлекалась. Потом я вспомнила, что должна была делать, и бросилась за ним.
— Уклонист! — крикнула я через плечо. Я не замерла в ожидании помощи, а, стиснув зубы, действительно собиралась попытаться схватить его, просто ради удовольствия еще раз ощутить его сражающегося под собой.
Пять минут спустя я поняла, что у меня нет ни малейшего шанса поймать его. Мои легкие протестовали, угрожая полностью отключиться, если я не замедлюсь, а ноги не помогали. Будто они разучились бегать. Я дважды чуть не завалилась на бок, и мои колени хотели подогнуться, но, в конце концов, бревно стало моей кончиной. Я бежала или пыталась — я хрипела так громко, что если бы у меня была рация, я бы не смогла в нее говорить — когда увидела бревно. Я перепрыгнула через него и была еще в воздухе, когда увидела второе бревно.
Я закричала, когда ударилась ногой о бревно, подвернув лодыжку. И рухнула на землю.
Жгучая боль вспыхнула во мне, отчего казалось, что внутренности горят. Обхватив лодыжку, я сжала ее. Мои браться всегда говорили, что это уменьшит отек. Я никогда не читала руководство по оказанию первой медицинской помощи охотникам за головами, чтобы понять, почему отек был таким сильным, но держала лодыжку, будто это был спасательный круг. Прикусив губу, я раскачивалась вперед и назад, стараясь не расплакаться. Я была девушкой, но, черт возьми, не могла вести себя как девушка. Не могла плакать, иначе услышу об этом моменте даже через двадцать лет.
— Дейли.
Я подняла взгляд. Джексон вернулся. Он остановился в метре и настороженно наблюдал за мной. Пот стекал по его груди, и он упер руки в бедра. Его брюки соскользнули вниз, показывая V-образные мышцы, которые спускались под пояс. Он опустился на колени, и мышцы его живота напряглись еще сильнее.
Мне снова захотелось закричать. Он выглядел таким чертовски красивым, и вот она я. Потная. Я ощупала свое лицо и посмотрела на кровь на пальцах. Мои волосы, вероятно, были в беспорядке, и под жилетом у меня была розовая майка. Было бы сексуальнее, если бы она не порвалась на лоскутки. Посмотрев вниз на свои джинсы, я увидела большую дыру, и меня наполнил ужас, когда я проследила за разрывом от начала и до конца. Ага. Она начиналась у колена и заканчивалась в промежности.
Джексон не опустился на колени, чтобы осмотреть мою лодыжку. Он уставился прямо на мои ярко-оранжевые стринги.
— Хватит, — застонала я. Наклонившись, я прижалась лбом к ноге, подумав, что, может быть, он уйдет.
Его низкий смешок прокатился по мне, посылая по телу покалывание и воспоминания о старых ощущениях. Выпрямившись, он подошел ближе.
— Без рации, да? — спросил он, остановившись вне моей досягаемости.
— Уходи, — зарычала я на него.
— Ты должна обманом заставить меня приблизиться. А потом надеть на меня наручники. Помнишь? — Он толкнул мою ногу своей ногой. Это было осторожное прикосновение, но я ахнула. Больно.
Он наклонился, чтобы на этот раз действительно посмотреть на мою лодыжку.
— Так мы раньше веселились, помнишь? Хм-м-м… она не выглядит сломанной. Приложи лед, и к вечеру ты будешь в порядке.
— В любом случае, что ты сделал?
Его легкий, кокетливый взгляд исчез. Джекс стал серьезным и снова отступил.