— Эй… — Джекс опустился на колени рядом со мной. Он коснулся моего плеча и приподнял мой подбородок. — Эй.
Я смотрела на него, но не могла говорить. Слезы мешали мне.
— Ох. — Он взял кулон и провел по нему большим пальцем. — Да, я знаю, как сильно ты все еще скучаешь по ней. Я так сильно напортачил. Я хотел как-то загладить перед тобой свою вину, поэтому использовал часть денег, которые выиграл в боях. Я спрятал его в ванной, за стенкой шкафчика. Ты знала, что она уже много лет сломана? Я думал, что ее починят, но только что проверил. Она все еще сломана, а кулон все еще был там.
Стенка шкафчика была сломана? Я усмехнулась. Я даже понятия не имела. По какой-то причине тот факт, что единственным, кто об этом знал, был мой бывший парень, показался мне забавным, и я согнулась, заливаясь смехом.
— Эм… — Джекс отстранился, неловко похлопав меня по спине. — Ага. Представь себе. Все еще там.
Я покачала головой, продолжая хихикать. Он не знал, почему я смеялась. Я тоже не знала. Потом снова потекли слезы. Выпрямившись, я сделала несколько судорожных вдохов и попыталась остановить всё: плач, смех, всхлипы, которые, как я чувствовала, были уже на подходе. Я вытерла с лица слезы. Немного успокоившись, я повернулась к Джексу с мягкой улыбкой.
— Спасибо.
Он ухмыльнулся.
— Ага. — Он придвинулся ближе и обхватил ладонью мою щеку. — Счастливого Рождества, Дейли.
Я застонала.
— Почему мне снова начинает нравится, когда ты меня так называешь? — Мне нужно было игнорировать то, как он скользнул по моей щеке большим пальцем. Я сглотнула комок в горле и почувствовала, как в животе снова зарождается боль.
Не-а. Она была ниже.
Щеки начали пылать, но я была не в силах отвернуться. Джекс удерживал меня ладонью. Он продолжал клеймить меня большим пальцем, лаская мою щеку.
Боже. Я все еще любила его.
Осознание этого взорвалось внутри меня, разбрасывая повсюду осколки. Это было похоже на землетрясение, которое продолжало сотрясать мою сердцевину. Я начала дрожать, и когда он увидел, как на меня подействовало его прикосновение, его глаза потемнели. Он взглянул на мои губы и крепче обхватил меня рукой, притягивая к себе. Придвинулся ближе, и тогда я почувствовала на себе его дыхание, почти вне пределов досягаемости, но так чертовски близко.
Вот этого.
Этого ждало мое тело с тех пор, как я увидела его готовым выпрыгнуть из того окна. Чертовски долго. Затем мой мозг отключился. Во мне зародилась первобытная потребность, и она брала верх.
— Дейл, — прошептал Джекс, прежде чем коснулся своими губами моих.
Черт возьми. Он был каплей воды в пустыне.
Я нуждалась в нем. Я хотела его. Мне было все равно, что произойдет после, и с этой мыслью — моей последней разумной мыслью за вечер — я прошептала в ответ:
— Счастливого мне Рождества.
Он усмехнулся. Затем прижался ко мне губами, и я пропала.
Когда я проснулась, мои ноги не двигались. Руки не двигались, и да, я проверила — моя шея, казалось, была зажата между двумя валунами, и ни один из них не двигался. Мне было неловко, что ночь секса сделала это со мной. Мне нужно было вернуться в спортзал.
Рядом со мной на кровать упало полотенце, и я услышала где-то позади Джекса.
— Это последнее чистое. Если мы останемся здесь на ночь, нам нужно купить в магазине еще.
Его голос звучал весело.
Я хотела его убить. Вместо этого закричала:
— Что ты со мной сделал? Я даже пошевелиться не могу.
Кровать под его весом прогнулась, и Джекс коснулся моего бедра.
— Ага. Все еще гладкая, словно шелк. О чем ты говоришь?
— Что? — зарычала я. Я хотела повернуться, чтобы увидеть его или, по крайней мере, остановить от дальнейших действий.
Он убрал руку, а потом шлепнул меня. По моей заднице.
— Упругая. Все еще не совсем понимаю, о чем ты говоришь.
Боже. Он собирался продолжать ощупывать меня, пока я не заставлю себя сесть. Это должно было быть больно. Я приподнялась и повернулась к нему лицом. Это прошло легче, чем я думала. Подождите, нет. В следующую секунду я закричала, когда меня охватила боль.
— О, Боже!