Девушка хнычет, трется сочащимся лоном о горячую головку члена, делая её такой же влажной, как и она сама, вырывая из груди Алекса хриплый рваный стон, ломающий его полностью и окончательно. Нетерпеливость англичанки просто безумна, чаша её терпения вот-вот лопнет и она сама насадится на его член, но как только парень наматывает копну кофейных волос и входит резко, до упора, то её одобрительный вскрик заполняет всю ванную, разносящийся эхом и ласкающий уши.
― Туговато, каттен. ― выдавливает из себя Нильсен, едва двигаясь в узкой промежности мисс Харрис, которой перекрыло дыхание это блаженное чувство. Она задыхается от наполняющей её эйфории, срывающей ей крышу и уносящую в другой мир с другими ощущениями, она будто в астрале. Мужчине ужасно хочется кончить от того, что её влажные стенки тугим кольцом обхватывают его орган изнутри, но он не может так облажаться перед ней, поэтому дав ей и себе привыкнуть к столь острым, словно бритва, ощущениям, он продолжает двигаться вновь. Резко, грубо, безжалостно. Она каждый раз говорит о том, что грубость во время секса её заводит только сильнее, поэтому раздвигая липкие стеночки резкими толчками внутри неё, наслаждаясь её истошными стонами где-то внизу. Перед глазами всё плывет и он в очередной раз закатывает глаза, ровно как и девушка, крепко цепляющаяся пальчиками в мраморную поверхность, а спертое дыхание лишь усиливает эффект внизу живота. Нарастающее тепло и тугой комок эхом отдаются в затуманенном этим шведом сознании, и ей хочется ещё и ещё. Алекс, будто читая мысли возлюбленной, вбивается жестче, не отпуская волос, рыча и хрипло постанывая от каждого её движения сочными бедрами навстречу. Отпустив её кудри, мужчина хватает стонущую и закатывающую темно-зелёные радужки Харрис за талию, оставляя на ней алые вмятинки от пальцев.
― Ты готова кончить, Агата? ― шепчет он, покрывая спинку девушки невесомыми поцелуями и остановившись прямо у уха, вновь спрашивает то, из-за чего девушка едва не скулит:
―Или мне трахнуть тебя жестче?
― Прошу…