Чувствую, в нашу сторону что-то огромное бежит. Земля под ногами дрожит. Птицы растревоженные загорланили. Собаки где-то далеко еще. А то, что лес тревожит уже совсем близко!
Душа уходит в пятки, с замиранием в сердце лук вскидываю. Стрелу молниеносным движением достаю, накладываю, не глядя.
— Черный клык! — Визжит Поля, оборачиваюсь, та на дуб полезла. — Валерия, на дерево лезь! Ой, загнанный он злой! Ой, злой!!
На лужайку вместе с вырванными кустами выскакивает кабан черный — пречерный! Размером с носорога, не меньше! Клыки, как бивни мамонта, один сбитый, глаза кроваво — красные. Меня увидел, замешкался, рванул в сторону, углубляясь в заросли.
Миновало…
Вот такого не жалко. Стрелу натягиваю. Черное тело мелькает среди деревьев, уходит стороной. Слышу его хриплый сап. Прицеливаюсь… Мяса на всю деревню хватит. Свининки захотелось. Стреляю…
Стрела улетает в его сторону и теряется в шерсти. Монстр даже не отреагировал, скрылся в гуще. Звуки его шествия стали удаляться.
М — да… Такой и медведя перекусит пополам без труда. О чем я думала? Он же мог напасть! Страх запоздало наплыл на живот. Все эта Поляна миров! Инстинкт самосохранения напрочь отсутствует.
Лай стал приближаться. А собак я боюсь. К Поле поворачиваюсь. Смотрит на меня выпученными глазищами. Лук перекидываю за спину. Лезу к ней, на ветку соседнюю примоститься.
Плоские собаки с удлиненными мордами выскочили на лужайку и помчались дальше. За ними повыпрыгивали мелкие шавки, те сразу к дереву ринулись, чтобы нас облаять.
Ветки зашелестели, конское ржание раздалось хоровое. Бородатые мужчины в рубахах с луками за спинами и на лошадях показались на лужайке, а за ними и более приличные в жилетках и с бритыми лицами аристократической наружности.
Сижу на дереве, смотрю на них с высоты второго этажа.
— Фу! — Гаркнул бородач, мельком на нас взглянув, и в гущу нырнул. Собаки нехотя за ним пошли, погавкивая себе под нос, будто кашляя. Влепила бы стрелу в эти собачьи задницы. Ненавижу мелких шавок. В детстве облаяла меня неадекватная собачонка, до сих пор фобия.
Всадники в камзолах и рубахах стали по лужайке расползаться. Двое спешились, к ручьи подошли, воды набрать во фляги, лица обмыть. Слышу, зафыркали.
Один к нам на лошади подъехал. В черном модном камзоле, усеянном золотыми пуговицами. Волосы черные, глаза тоже, мужчина лет сорока пяти, лицо вытянутое, бородка гармонирует со смуглой кожей и выраженным рельефом скул. Эдакий мушкетер, только вместо шпаги меч на пояс прикреплен.
Улыбку растянул, брови вздернул, сама снисходительность.
— Леди? Вам там удобно? — Блеснул находчивым подкатом.
Молчу. Улыбнулась ехидно. К всаднику двое плетутся. За спинами луки, на поясах ножны. Эти молодые, черты лица схожи. Отец их, не иначе.
— Догоняйте секача, — кивнул обоим.
Те меня недоверчивым взглядом окинули и неспешно последовали за шавками. Лай уже порядком поутих. Далеко, видимо, убежал кабан.
— И долго там сидеть будете, леди?
— Пока не представитесь, — фыркаю. — Мало ли тут в лесу маньяк какой орудует.
— О! — Восклицает. — Простите за невежество. Барон Ролан Норельский лорд здешних земель, к вашим услугам.
— Леди Валерия, к вашим, — хмыкаю и начинаю слезать.
Стало быть сосед с востока.
Поля в платье, на ветке крутанулась без зазрения совести, демонстрируя, что под ним. Барон из вежливости взгляд увел. Вот дала бы этой мелкой пинка. Найдет на попу приключений, мы одни в лесу с незнакомыми мужчинами, накинутся же. После плантации у меня о них мнение только такое.
Неуверенно спускаюсь. Вижу и он с коня слез. Бородатый мужичок лошадь сразу и подхватил. За ветку хватаюсь, в преддверье прыжка на землю. Руки сильные за бедра хватают, к талии сползают. Не успела среагировать, уже ссаживает меня барон. Причем с легкостью.
Встала перед ним, возмущаться не к месту, вроде просто помог. На голову выше меня. Крепкий, поджарый, улыбка задорная. На полшага отступил, руку мою ухватил и поцеловал галантно.
— Вижу, не одни мы на охоте, — усмехнулся, поглядывая на мой лук за спиной. — И много белок настреляли?
— Да так, — замялась.
Неподалеку огромный мужчина с коня спрыгивает, в плечах широченный, черты лица тоже от Ролана.
— Она их пожалела, — выдала Поля спустившись.