t1.
Я возвращалась домой, уже не таясь, не скрадывая шаги и не опасаясь хрустом сухой ветки, попавшей мне под ноги, вспугнуть лесную птицу или длинноногого оленя, застывшего на опушке и при первом же подозрительном звуке, убегающего прочь в густую чащу. Смело наступив на тонкий наст, я расслышала характерный хруст ломающегося льда и поспешно перепрыгнула закованную холодом лужу, поправила на спине съехавшую котомку, когда услышала странный шорох и нечеловеческий тяжелый вздох, прорезавший тишину леса. Резко остановившись, прислушалась, оглядываясь и ожидая, не повторится ли этот вздох снова и буквально через мгновение расслышала тонкий плач – словно где-то за деревьями, совсем рядом, лежал ребенок, чего, по сути, быть никак не могло. В этой глуши откуда взяться человеческому дитю? До ближайшего поселения болотников далеко.
Мне стало любопытно и, несмотря на то, что я считала любопытство не самой лучшей чертой своего характера, я медленно пошла на звук. Миновав несколько деревьев, сросшихся так близко, словно они выросли из одного ствола, я раздвинула лапы могучей ели и увидела лежащего прямо у самых корней, выглядывающих из-под земли, волка. Снег и хвоя вокруг дерева были в мелких капельках темной крови.
Я не отпрянула, когда зверь обратил на меня взгляд желтых злых глаз и даже когда глухо зарычал, осталась сидеть на корточках, разглядывая животное.
Волк был ранен, и не просто ранен. Весь его левый бок, которым зверь лежал ко мне, был изодран в клочья, представляя собой страшную картину обнаженной окровавленной плоти. Скорее всего, его в схватке порвали другие волки. Я не знаю, из-за чего могла произойти стычка, возможно, этот зверь когда-то был вожаком, а то и просто не поделили добычу – эта зима была как никогда холодная и зверья заметно поубавилось. Я продолжала смотреть на хищника, прикидывая в уме, что мне с ним дальше делать. Волк еле дышал, но морду от меня не отводил и следил за мной дикими, полными боли глазами. Я была уверена, что он будет защищаться из последних сил, которых, впрочем, у него оставались жалкие крохи.
- Кто ж тебя так? – произнесла я тихо, обращаясь к волку.
Зверь перестал на меня рычать и затих, а затем издал тот самый стон, что и привлек мое внимание. Я усмехнулась. Надо же, хищник, волчара, а плачет, как дитя малое. Кто б сказал, не поверила бы.
- И что мне с тобой прикажешь делать? – снова обратилась я к зверю, словно он мог мне ответить. Волк бессильно уронил голову на переднюю лапу. Я медленно потянулась к ножнам на поясе и прикоснулась рукой к холодной рукояти длинного охотничьего ножа.