Марк глянул на меня. Брови сдвинулись к переносице, по непроницаемой маске пошла трещина удивления, а в глазах зажглась искра, от которой я невольно смутилась. Ну а что? Какой женщине не стало бы приятно, когда она нравится. Особенно Марку. Выдали ещё и пальцы, которые вывели мелодию на октаву выше. Он качнул головой и проиграл ещё несколько тактов, искусно превращая ошибку в импровизацию, а после вышел на финальные аккорды.
Когда он убрал руки с клавиш и вздохнул, гипнотический транс ещё висел в воздухе, так что мы не сразу сообразили, что делать дальше.
– Браво, – первая из гипноза вышла мама и зааплодировала. – Марк, это настолько потрясающе. Я будто оказалась в каком-то сказочном лесу. Твоя игра завораживает.
– Талантливый человек, талантлив во всём, да? – я улыбнулась, подходя к Марку. – К сожалению, большую часть я пропустила, но то, что слышала и правда восхищает. Уверена, у тебя куча всяких наград и премий в музыке.
– Да нет, – он рассеянно смахнул с клавиш несуществующие пылинки. – Это так. Развлечение для своих.
– У тебя просто солистки хорошей не было, – усмехнулся Владимир. – Как знать, может сейчас споётесь, да махнёте на гастроли, наплевав на всё.
– Ой, Владимир, не знаю как вас по отчеству, – я преувеличенно скромно махнула рукой, попав по спине Марка и в очередной раз почувствовав себя идиоткой. – Вы меня смущаете. Честное слово.
– Просто Владимир для вас, юная леди. Я, конечно, староват, но тешу иллюзией, что пока обойдусь и без упоминаний отчества, – отец Марка сделал глоток папиного секретного зелья.
– Споёшь? – мама улыбнулась мило и очаровательно, подразумевая, что вопрос, совсем не вопрос, а утверждение.
Я вздохнула.
– Честно. Я даже не знаю, что. В моей музыкальной школе особенное разнообразие не в почёте. И я исполняла песни как минимум пятидесятилетней давности...
Мама махнула рукой, выражая всеобщее мнение: им плевать. Ну, что ж. Делать нечего. Я вдохнула и запела:
– Туманом сладким веяло, когда цвели сады.
Когда однажды вечером в любви признался ты-ы-ы.
Тума-а-аном сладким веяло от слова твоего.
Я осторожно взглянула на Марка, но тут же посмотрела снова вперёд:
– Поверила, поверила и больше ничего-о-о-о.
На миг показалось, что этой песни принц не знает, но он так плавно включился со следующей строчки, словно так и задумывалось. Это воодушевило, и я запела смелее:
– Один раз в год сады цветут.
Весну любви один раз ждут.
Всего один лишь только раз
Цветут сады в душе у нас
Один лишь раз, – я неосознанно посмотрела на Марка и положила ладонь на его плечо. – Один лишь раз...
Начало было даже слишком вдохновляющим. Не знаю, знал Марк песню или подбирал на ходу, но получалось волшебно. У меня никогда такого не было. Мы будто чувствовали друг друга. Если не распетый голос отказывался подниматься в нужную ноту принц сглаживал это музыкой. Волшебно. Иначе не назвать. Меня так накрыло, что я вообще перестала бояться!
Дальше про свадьбу и то, как девушка счастлива. Забавно, раньше я в текст не вслушивалась, а сейчас, сама невольно улыбалась, когда пела о белом платье для любимого мужчины.
А потом было про то, как возлюбленный бросил её. Променял на ту, которая лучше. Память услужливо напомнило о том, чтоб и я на Марка рта не разевала. Не про вашу честь, Алина Сергеевна, такое счастье. Да и влюблён он в твою подругу. Так что не мечтай, иначе останешься ты, как девушка в песне, одна, с разбитым сердцем и свадебным платьем в руках.