Голову не покидало признание Марата. Если он настолько болен, а эскулапы ничего не делают, значит, так распорядился босс. Вот только разве ему выгодно держать главного гения компании в состоянии овоща? Или пытались привести в чувство, но ничего не вышло? Тогда почему не скажет нам с Русланом? Я уверена, если бы он знал, давно бы предпринял попытку исчезнуть отсюда, прихватив брата! И, возможно, меня, тут уж как настроение у лысого взыграет. Ладно, я преувеличиваю, он не предаст, хоть и выглядит порой так, что мечтает лично расправиться над бедной Никой. Но другому точно не позволит, если это будет в его силах. Все сам, все сам.
Как ни старалась еще в лифте, а после и с Марго, подслушать мысли не получалось. Хотя, Марат же не успел мне толком объяснить, как это работает, вдруг они должны быть направлены исключительно на меня, и лишь в таком случае я «поймаю волну». Чувствую себя младенцем, который очень хочет научиться всему и сразу, но пока выходит только пускать пузыри и прудить в пеленки.
Когда женщина, наконец, остановилась, сделав выбор в пользу узкого красного платья в пол, настало время макияжа. Я-то наивно полагала, что меня просто посадят на высокий стульчик, возьму краски и кисточки и, как художник, разрисуют личико в угоду вкусу, не моему, разумеется. Не тут-то было!
— Итак, давай посмотрим. Глазки у нас редкие, карие, значит, подойдут темные тени. Правильно? — вопрос, не требующий ответа, поэтому я промолчала. — А вот губы выделять не будем, без обид, но они и так довольно полные, это сейчас не модно.
Надо же, а в моем веке такие пельмешки себе накачивали, что говорить не могли! Дивясь изменчивости мира, я послушно прошла к зеркалу.
— Пей, дорогая.
На ладони лежала кислотно-розовая таблетка.
— Спасибо, я не голодна.
Искренний смех заставил почесать макушку.
— Вероника, это не еда. Пилюля превратит тебя в красавицу, — пауза, — я надеюсь.
Пожав плечами, все равно не переспорю, заглотила предложенное. Чему удивляться, если кампания занимается производством лекарств.
Лицо защипало. Я потерла ладонями, надеясь избавиться от зуда, тут же получив окрик:
— Ты что, не трогай!
— В смысле?
Марго закатила глаза и вместо ответа указала пальцем на отражение. Там все еще была я, но уже с полностью готовой хоть для приема у президента физиономией: с нежно-бежевыми губами, темными, почти черными, веками, румянцем… Никогда себя такой не видела. И, если откровенно, не горела желанием.
— Надо же, с первого раза попали! — имиджмейкер хлопала в ладоши и радовалась, будто выиграла конкурс красоты.
— Это все, я надеюсь?
— Да, не зря Игорь Валентинович предупреждал меня, что ты остра на язык. Все! Волосы, думаю, оставим, они неплохо смотрятся.
— Спасибо!
— Надо же, додумалась, — проворчала Марго, но в ответ улыбнулась вполне по-человечески. — Пожалуйста!
Охранник забрал меня через пятнадцать минут. В комнате я опять взглянула на себя и вспомнила, что не представляю, когда спадет «волшебный» мэйкап. Ходить с такой моськой по блоку не очень приятно. Оказывается, повышенное внимание почти всех встречающихся на пути мужчин — такое себе удовольствие. К счастью, наличие сопровождающего не давало возможности даже заговорить со мной, и впервые была рада тому, что под присмотром.
Все-таки красивая обложка действует во все времена. Подумалось, что, будь я в таком виде во время экспериментов, ученые вели бы себя более обстоятельно. Кто осмелится причинить боль красивой женщине?
— Где опять витаешь?
Я сидела на кровати, представляя, что бы сказал Марат, увидь он меня в состоянии полной расфуфыренности, и чуть не упала. Надо же, не заметила, как он вошел.
— Ты где был?! — подскочив, бросилась на шею Руслана.
Он опешил, неловко приобняв за талию.
— Дела, — пробормотал невнятно. — Что с тобой?
— А что со мной?
— Странно выглядишь.
— Странно?
— Ну…необычно.
Мужчина даже голову наклонил, рассматривая меня как нечто весьма любопытное. Я хлопнула заметно удлинившимися пушистыми ресницами раз, другой.
— Макияж, — подсказала. — Меня к презентации готовят. Пока тебя не было, много всего произошло. Не знаю, с чего начать.
— Может быть, умыться?
Едкое замечание показалось обидным.
— А что, мне не идет?
— Нет.
— А всем понравилось.