-Хочешь свечи, вино и романтический ужин? – хрипло прошептал Фимка мне на ушко, скользя губами.
-Хочу своего парня, кровать и знать, что именно делать, чтобы не налажать, - смущенно выдавила я.
Почувствовала, как тело подо мной затряслось. Поняла, что от смеха.
-Думаешь, твоя карма и на постель перекинется? – с сомнением предположил любимый.
-Боже упаси! – вздохнула я.
Фимка, обхватив меня, прижал к себе и одним движением перевернулся, теперь уже я лежала под ним.
Парень отвел волосы с моего лица ладонями, удерживаясь на локтях.
-Признайся, меня ждала? – хмыкнул Фимка. Захотелось сказать что-то вроде «Угу, держи карман шире!». Но передумала. А все его глаза – серые, изучающие, и такие любимые.
-А кого же? – честно ответила я, - Нет, но если ты «против», то я могу и Эдика попросить. Или еще кого-нибудь….
-Через мой труп! – рявкнул Фимка, и принялся целовать меня, чего, в принципе, я и добивалась. О смущении пришлось забыть. Куда уже теперь деваться, если совершенно обнаженный парень, к тому же самый замечательный и любимый на всем белом свете, прижимает к постели, страстно целует так, что все тело, включая и мозг, тает и плавится, словно воск?
Фима спустился ниже. Кружевное белье, которое Ленка буквально заставила меня купить не так давно, мешало. Любимый словно почувствовал это, тихо прорычав короткое «Сними!», спустился губами к животу. Пришлось слушаться командира. Приподнявшись, расстегнула застежку на спине. Дальше Фимка не позволил мне ничего делать. Сам стащил лифчик, и заставил меня стонать от удовольствия. Поняла, что всем телом буквально трусь о любимого, сама не понимая, чего хочу от него. Но чего-то хочу однозначно. Еще и постанываю от удовольствия. Стало немножечко стыдно, попыталась свою радость так бурно не проявлять. Закусила губу, практически до крови. Отчего получила злобно шипение и приглушенный мат, кажется. Потом поцелуй, и все началось вновь.
Реальность воспринималась мною урывками, кусками. Фимка стащил мои трусики и швырнул их куда-то, главное, чтобы совсем не выбросил, нравились они мне. Потом о трусиках думать перестала. Вообще перестала думать. А все из-за моего любимого, иногда непонятного, странного, но такого замечательного парня. Он не выпускал меня из рук, лаская, гладя, прикусывая, и делая еще что-то, чего я описать не могла.
-Фим, - раздался хриплый до неузнаваемости шепот любимого, - Черт, малыш! Я собирался все иначе сделать. И резинки в пиджаке. Но, мать их так, не дойду.
В следующее мгновение почувствовала, как твердая плоть осторожно проникает в меня. Наслаждение и возбуждение улеглось, заполняя меня болью до краев. Все было не как в романах, легко и безболезненно. Фимка проникал в меня, а я чудом заставила себя не сжимать бедра и не отстраниться от любимого. Он вжал меня в постель, не позволяя пошевелиться, губы впились в мой рот. Ефим замер, словно статуя, навис надо мной.
Боль начала стихать. Испытанное уже наслаждение не вернулось, но стало не так больно. Фима немного отстранился, прижался лбом к моему лбу.
-Твоя карма на меня переметнулась, - прохрипел Фима, - Думал, моей выдержки хватит. Но, солнышко, от тебя у меня рвет крышу.