Как он мог так бесшумно выйти? Дарьяна взялась за ржавую ручку и потянула ее на себя. Дверь не поддавалась. Девушку пробил ледяной пот. Упираясь ногой о косяк она снова потянула ее из-за всех сил. Ее заперли с той стороны.
Неожиданно почувствовав на своих предплечьях чужие руки— Дарьяна завизжала. Она извивалась, брыкалась и пыталась пнуть или оцарапать тащивших ее к чану рабов. Но те, несмотря на свое хилое телосложение, оказались очень сильны. Они с поразительным проворством принялись срывать с нее одежду, а вернее то что осталось у нее от нее.
— Будь ты проклят сволочь! Будь ты проклят! — хрипло выкрикивала она ругательства, оборачиваясь на дверь; надеясь что он услышит ее, что он там.
Внезапно однако девушка почувствовала что силы вдруг иссякли. Она обмякла в руках подхвативших ее нагое тело рабов, которые тем временем, медленно опускали свою жертву в чан…
Глава 8
Как в бреду, Дарьяна плелась по длинному, кажущимся бесконечным коридору. По обеим сторонам девушку под руки ее придерживали рабы.
Все вокруг казалось мутным сном. Вот сейчас она больно ущипнет себя и непременно проснется. Очутится в своей крохотной, но такой уютной квартирке под Москвой, которую ей помогла найти Лерка. Быстро начнет собираться на учебу по ходу дела печалясь о том, что ночь так скоротечна. А вечером, после скорого перекуса галопом на подработку в ресторан, который находился в двух шагах от ее дома.
Из воспоминаний девушку вывели скользкие и холодные ступени. Оступившись на них, она часто заморгала, пытаясь прийти в себя. Сознание снова уплывало и девушка отчаянно пыталась уцепиться за него, концентрируясь на происходящем.
Без сомнения думала она— вода в чане была смешана с какими-то дурманящими голову веществами. А может ей что-то подмешали в предложенный кувшин с водой. В любом случае это значило лишь одно: мыли ее отнюдь не по доброте душевной и что "опосля" — ей не предоставят теплых апартаментов, с мягкими перинами. И теперь, не смотря на то, что вода всегда действовала на нее расслабляюще, она однако не могла избавиться от уже ставшим "родным" чувством страха и оцепенения.
Ей даже было все равно, что моют ее мужчины. Теперь то она знала, что в этом мире есть вещи куда пострашнее взглядов рабов на нагое тело.
После купания почувствовала сильный голод, припоминая что ела только утром. А скоро поидее уже наступит следующее. И чтоб хоть как-то унять пробудившийся аппетит, девушка тогда спросила воды. И странно, она не заподозрила, что обычно бесцеремонные с ней все это время рабы, с лёгкостью протянули ей старый, глиняной кувшин с водой и пусть небольшой слегка уже зачерствевший кусок хлеба.
Вкус ничем не выдавал себя и Дарьяна с жадностью набросилась на жидкость, с трудом огрызая хлеб, снова запивала. А она уже было начала плохо думать о них. «В общем-то неплохие они ребята!» — думала девушка, жуя дарованный ей кусочек.
Но больше, как оказалось, добра от них ждать не пришлось. Напротив, теперь они крепко держали за обе руки и направляли по этому же коридору, в котором она Дарьяна в своем белом, до пола одеянии — казалась приведением.
Пока они ее облачали, она находилась ещё в здравом сознании, если можно так сказать и не стала сопротивляться белому и невесомому облачению. Главное, что прикрывалась ее нагота. Обуться — ей не позволили. Девушка попыталась взбунтоваться, но сдвинуться оказалось на тот момент уже невозможным, а речь получалась бессвязной. И теперь, еле передвигаясь непослушными ступнями, она однако уже начала чувствовать холод от камней.
Холод? Дарьяна вдруг поняла, что и мысли уже в ее голове почти не путаются и чтоб убедиться, она слабо завертела головой. В этот самый момент ее завели в какую-то темную, как и сам коридор комнату и оставили совсем одну, звякнув напоследок защёлкой за дверью.
С минуту девушка приходила в себя, часто моргая в темноте и пытаясь собрать в кучу, мысли. А когда это у нее наконец получилось, поняла что стоит совсем одна в темноте. Прежде такого дикого страха, как ей потом казалось, она ещё не чувствовала. Даже бесчувственный проводник не был столь страшен, как эта пугающая, зловещая темнота в неизвестном месте. Тот хотя бы был из плоти и крови.
Дарьяна стала медленно отступать назад, пока не почувствовала как упёрлась спиной в дверь. Шаря хаотично руками по ней в поисках ручки, она вдруг поняла что ее и нет. Ее расширившиеся, огромные глаза в темноте казались как два догорающих, но еще еле мерцающих уголька. Ноги подкосились и она села тихо шепча и закрыв руками уши, пытаясь тем самим по-видимому оградиться от царившего вокруг нее кошмара.