- Не сочиняю. Но слушаю виртуозно.
- Здорово. Я такой вообще никогда не слышала.
Ты у меня простушка, с умилением подумал он. Таких как ты сейчас с огнем не сыщешь. Хотя, и не искал. Но знал. Разгадала его верно – был брюзгой, не любил современный мир надкусанных яблок.
Друзей у нее было не много. Все, наверное даже, были знакомыми. Сборищ не любила. С удовольствием предпочитала родителей или сосновый лес у озера.
- А татуировка как появилась?
Его тревожил этот вопрос. Еще несколько часов назад, когда только стал понимать, что с ним происходит. Часов! Казалось, что вместе уже целую жизнь.
- Глупая глупость! – Поддела ворот рубашки, показав вьющуюся надпись, от шеи к плечу. – Выпускной вечер в школе. Решили с девчатами, что мы уже взрослые, накануне перед звонком втроем сделали эти штуки.
От небрежного ее тона стало чуть легче.
- И что там написано?
- Творю все новое. Это не я придумала. Парень-татуировщик видел, что мы в этом деле новички, и предложил на выбор фразы.
- И кто это сказал?
- Кажется, бог.
- Цитируешь бога?
- Я потом узнала, кто это сказал. Тогда подумала, что-то вроде «моя жизнь в моих руках». – Незлобно фыркнула. – Говорю же, глупость. Сама бы я ни за что ничего себе не наколола, даже в то время.
Слегка улыбнулся в ответ. Был на нее разозлен – глупо конечно, но ничего не мог с собой поделать. Больно было понимать, что она делала что-то без него, была где-то и с кем-то. И еще будет…
Во всем казалась ему родной. Не смел даже помыслить об «отношениях», «сходных характерах», «общих увлечения» - эти мирские понятия не относились… к ним; их связывало большее, нечто большее, бывшее, в тоже время, само собой разумеющимся, истинным близким чувством.
Не заметили, как машина сделалась крохотной, а городок – близким. Уже кое-где просыпался, загорался окнами домов, собирался в трудовой день. Пошли обратно. На горизонте белела полоска, наверное, корабль. Сидели на песке, говорили. О возвращении в город не могло быть и речи. Но она спросила:
- Как же твоя работа?
- Хочешь уже по домам?
- Нет.