Вместе кивнули.
- Ну, значит, чаек пить будем? – еще шире улыбнулся священник. – Милости прошу. Издалека приехали?
- Из центра, - Костя улыбнулся в ответ. Словно встретил старого друга. – Случайно получилось зайти в церковь, в Прибрежном, ну и подошел к нам… наверное, отец Александр.
- Он-он! – радостно согласился отец Виктор. – Любимое его занятие – отправлять ко мне молодежь. Да и не только, но молодежь в особенности. Понравились вы ему, значит, раз он так к вам и подошел.
- Вот так получилось, - сказала Лера. – Я бы хотела спросить, о чем никогда не думала, но вот теперь столкнулась. И только я об этом подумала, как подошел отец Александр.
Отец Виктор кивнул, без улыбки уже, серьезно, но лицо его продолжало лучиться добром и светом.
- Отвечу на все, что сумею, - сказал он. – Только вот сперва нужно управиться с делом.
Он махнул рукой на горку нарубленных дров.
- Соседке помогаю, ей в воскресенье баню топить, для внуков. Приезжают скоро, издалека. Уже закончил, осталось только отвезти. Вы пока по саду пройдитесь, отдохните от дороги, а я мигом справлюсь, и будем греть чай.
- А может, мы вам поможем? – спросил Костя, и Лера кивнула.
- Да тут секунда. – Отец Виктор прошел вдоль забора, к стоявшей приземистой тачанке, и подкатил ее к дровам. – Скажете – вот, послал отец Александр, дармовых рабочих!
Усмехнулся.
- Городским жителям это не повредит, - сказал Костя и принялся, вслед за священником, наполнять тачанку дровами. Лера тоже подключилась.
Соседка, пожилая Дарья Васильевна, жила в десяти минутах ходьбы от дома отца Виктора. Листвицы только недавно стали превращаться в дачную деревню, и то пока что с одного краю, ближе ко въезду. Испокон веку (то есть, последние сорок лет), это было полноценное селение, где люди жили постоянно, а не приезжали отдыхать на несколько месяцев. В последние годы несколько домов купили семьи из города. Стали строиться, обновляться, стелить газоны вместо картофельных полей. Но все равно дух старых Листвиц не исчез; во многом способствовала этому стоящая на пригорке деревянная церковь. Отец Виктор десять лет назад прибыл сюда только что рукоположенным дьяконом для прохождения дьяконской практики. Его наставник, отец Даниил, жил и служил на этом далеком маленьком приходе, который он, практически в одиночку, восстановил после советского запустения. После смерти старца-наставника, на священническое место и назначили, к его великой радости, отца Виктора. Вернувшись в ставшие родными места, он не мог уже и помыслить себя где-то еще. По воскресеньям в церкви собиралось не больше десяти человек, и все были друг другу родными почти что родственниками. Молодой сильный священник с радостью помогал старикам. Дарья Васильевна, живущая одна, каждое лето ждала детей и внуков, приезжавших к ней издалека на поезде. Она была доброй и крепкой бабушкой, но последние годы уже не так лихо справлялась с хозяйством, как раньше. Отец Виктор стал для нее еще одним внуком, любящим и заботливым.
Собрав тачанку, отец Виктор резво выкатил ее за ворота, пообещав вернуться через несколько минут. Костя и Лера прошли в маленький садик и уселись под наливающейся жизнью яблоней на скамью. Мягко колыхалась свежая трава, вдалеке, в начале деревни, жужжала пила, и стучал молоток. Участок отца Виктора являл его умелые заботливые руки. Аккуратные, приготовленные для посева гряды, подвязанные ухоженные деревца, обитые дощечками-бортиками смородиновые кусты. Сам домик крохотный, в одно окошко на каждой стене, поблекший от времени, но уютный и чистый.
- Такую дачу и хотел строить папа, - негромко сказала Лера. – И жить на ней целое лето.
Хотел бы Костя им помочь. И жить с ней целое лето. Целую жизнь.