Земля встретила ее тяжелым ударом, оглушившим Марью и лишившим ее чувств.
***
Она помнила, как бежала, как неслась сломя голову куда-то и ветки хлестали ее по лицу, по рукам, которыми Марья беспомощно заслонялась. Дыхания не хватало. Подол путал ноги, но Марья от ужаса не могла уж и остановиться и широко рвануть его. Ей слышались позади голоса, окрики, хрипатый смех разбойничий… Преодолев себя, Марья обернулась, но в сумрачном, предзакатном лесу гуляли длинные угрожающие тени, отброшенные темными деревьями, — и в каждой она видела врага. Ужас застилал глаза.
Неожиданно земля оборвалась под ногами, опрокинулась, и Марья с отрывистым воплем покатилась вниз, ударяясь боками, локтями… Не приметила срыв оврага, жадными глазами отыскивая преследователей. Она попыталась закрыться, вывернуться, но, сорвавшись по склону на самое дно лесной прогалины, ударилась лбом обо что-то холодное и твердое. «Камень», — уплывающим сознанием подумала Марья; эта мысль была размеренная, спокойная, скользящая степенно.
В опустившейся темноте Марья услышала отдаленный волчий вой.
Она путалась в видениях и не различала, что дикий сон, а что — ее бедная жизнь. Как жутко перепуталась ее судьба, как она заплутала. Марья на считанные мгновения очнулась в какой-то постели, и ей тут показалось, что не было никакого сватовства, что не отправляли ее с дружинной охраной в легендарный Китеж-град к княжичу, что не выскочила им навстречу разбойничья шайка… Нет, это были небольшие покои, теплые, а Марья утопала в перине и в своем бреду; она и двинуться не могла, урывками дышала — было душно…
Кто-то склонялся над ней, шептал, и этот шепот патокой вливался в уши Марье. Она не запоминала слова, а различала долгие, протяжные напевы, вторящие им. Ее отпаивали чем-то смолянистым и пахнущим лесными травами, придерживая голову, как дитю. Легкая рука изредка касалась ее лба с испариной, отирала виски. Марье почудилось, что это мягкие, ласковые материнские руки, хотя ее мать умерла родами и никогда не лелеяла ее, не нежила так. Она силилась рассмотреть, почти уверовала, что Белобог послал ее образ — успокоить, унять тревогу.
Когда прояснилось, когда Марья рассмотрела в своей искусной врачевательнице бледную ведьму с болотными пылающими глазищами, с загнутыми когтями, с выступами острых звериных клыков, она закричала отчаянно и долго и снова лишилась чувств.
На следующий день Марья проснулась с чистой головой, отдохнувшая и свежая, из ее памяти почти изгладилось все недоброе. Она скользнула взглядом по темному каменному потолку, нависавшему над ней. Теплая, маленькая комнатушка; здесь пахло не сыростью, а сухими травами. Марья не узнала своих покоев, не услышала топота в горнице, девичьих голосов…
Навалилось: китежцы, шумные сваты, долгий путь лесом, который она с любопытством оглядывала с повозки, спокойствие дружинников, храбрившихся и задиравших друг друга, когда, как они думали, княжна не видит: вдалеке тянулась граница Лихолесья. И нападение, и кровь, и ее побег…
Чуть сгибаясь, у простой деревянной двери стоял какой-то мужчина. Не дружинник и, уж конечно, не отец, которого Марья наивно понадеялась увидеть; гость был высокий и тонкий, как вечерняя тень. Марья сощурилась, пытаясь рассмотреть его яснее. Заметила, что на ней одна исподняя рубаха, липнущая к телу, но постаралась не смутиться, а прямо и с вызовом глянуть на него.
Вспомнилось сразу: бородатая рожа разбойника, драный сарафан, вкус крови во рту: она впилась ему в руку крепко, по-звериному, он выпустил Марью, и она порскнула в лес, бежала, пока могла, и даже когда стала задыхаться — все равно неслась вперед, надеясь, что погоня давно отстала. Ужас гнал ее далеко…
— Где я? — ахнула Марья, даже не заботясь, кто ей ответит.
Он не был похож на разбойника; впрочем, Марья за всю жизнь видела только тот грязный лесной сброд и в душегубах не разбиралась.
— В Лихолесье.
Голос был хрипловатый — от долгого молчания.
— Но… люди не могут попасть в Лихолесье! — Марья нахмурилась. Переносица болела — она саданулась о камень…
— Думаешь, я лгу? — ледяно прозвучал ответ.
Она почему-то помотала головой. Не от страха перед неизвестным: вспомнила ведьму над собой.