— Что это? — расстояние сокращается быстро, а удивление на лице расцветает за пару секунд, — Десять тысяч йен?!
Мальчик оглядывается по сторонам — никого нет. Смотрит на купюру — новенькая, будто только из печатной машинки. Пытается вспомнить соседей — никого из них не знает. Изучает дома — это ничего не даёт. Вспоминает, где ближайший полицейский участок — надо разворачиваться и идти назад.
— Вы что… предлагаете мне взять чужие деньги?! — а ведь любой другой человек давно бы поднял купюру и ушёл тратить, но маленького детектива мучала совесть и желание узнать предысторию, — Ладно, сдам у агентства…
И Конан идёт дальше, стараясь подавить лишние мысли, ведь дверь профессора была уже напротив, к тому же открылась прямо перед носом:
— Я пойду, схожу… ой, — Хайбара удивлённо посмотрела на гостя, — О, вернулся. Спасибо за игрушку.
— Не за что? — девочка кивнула и ловко прошмыгнула в небольшую щель между другом и дверью, направлясь в сторону ближайшего супермаркета. «За чем–то пошла, а значит это для чего-то или кого-то», — мысли оборвались, как только мальчик вошёл внутрь.
— Конан–кун! — крик Аюми буквально заложил уши. Гость еле разжал глаза, изучая что делали его маленькие друзья.
— Конан, ты где был, тут новая игра, а ты! — Гента тоже ощущал сильную обиду, как и Мицухико, который, не отрываясь от игры, недовольно буркнул:
— Ты вообще не друг.
— Заткнитесь, — Конан захлопнул дверь, — Где профессор?
— Продолжает что–то там… Это… Ломать…
— Взламывать, Гента–кун, взламывать!
Маленький детектив смеётся, быстро хватает дзабутен и садится у экрана. Все трое играют в игру на побег в достаточно большом лабиринте: очередная игра профессора. И карта действительно огромная, но…
— Хм, — Конан хватает джойстик и удивительно легко подключается к игре. Его алая точка ловко обходит розовую точку Аюми, застрявшую на перепутье у старта, и резко сворачивает вниз. Долго спускается, делает дугу рядом с точками Мицухико и Генты синего и зелёного цвета, а потом мальчик поднимает своего «игрока» вверх и резко сворачивает к выходу из лабиринта.
Раздаётся ожидаемый вопрос:
— КАК?! — маленький детектив вздыхает, поворачиваясь к таким же, как и он «молодым детективам».
— Помните дело с тарелками? — давнее приключение вспоминается не сразу, но дети кивают, — Если написать тем шифром «Агаса», то получится три солнца. Теперь подумайте, форма границ лабиринта вам ничего не напоминает?
— Погодите, — Мицухико внимательно изучает картинку на экране и, вдруг, на него снисходит прозрение, — Это же кандзи «солнце{?}[Имеется в виду иероглиф ”日” и ”ひ” из хираганы. Поправьте меня, если что, у меня всё ещё не очень с японским.]!». Которое ещё «день» означает!
— Вот именно. А какой это слог в хирагане? — и, как всегда, после подсказки Конана, всё становится очевидно, как «один плюс один равно два». Сейчас все точки успешно выползают из лабиринта.
— Опять профессор использует японский в качестве загадок…
— Ну, язык у нас сложный, позволяет, — маленький детектив встаёт с подушки, быстро потеряв интерес к разгаданной загадке, и смотрит на каждого из ребят.
Казалось, спроси ты про игрушки, позови профессора, вдруг они Субару видели, но нет!
— Ребят, это, — все в момент поворачиваются к Конану, — В последнее время ничего странного не происходило? Особенно за сегодня?
Сначала дети смотрят на него с непониманием, а потом загораются интересом. Их крики унять невозможно: