Рей прочистила горло, и только тогда Бен обратил на нее внимание. Черты его лица моментально разгладились, и он прикусил свою нижнюю пухлую губу, будто хотел что-то сказать, но так и не решился.
Что-то в его жестах заставило сердце Рей забиться сильнее. Потом, расслабив слегка покрасневшие губы, Бен напоследок кивнул, развернулся и ушел.
Она растерянно смотрела вслед его сильной, широкой спине, пока ее не выдернули из этого своеобразного транса непрекращающиеся визги По.
— Да иду я, идиот! — рявкнула она.
Просто невыносим.
Рей поспешно вернулась назад и вновь присоединилась к игре. В итоге выиграл По, — что вызвало у нее немало вопросов по поводу его «честности» — но ей, по правде говоря, было все равно. Главное одно — сегодня вечером она наконец сможет поговорить с Беном, а это стоило многого, и даже довольное лицо По не смогло испортить столь ценный момент предвкушения.
========== Глава 8 ==========
Комментарий к Глава 8
Phew! What a ride ????
1999 — Бен
Бену понадобилось около часа, чтобы отойти от мощного прилива адреналина, спровоцированного ублюдком Хаксом.
А сделать это было ой как нелегко.
После весьма неприятной беседы с древним-предревним директором школы Таркиным, ему пришлось позвонить в другую страну своей матери. Она, конечно же, была в полном восторге, получив неожиданный звонок в четыре часа утра от своего непутевого сына, который как ни в чем не бывало сообщил ей о драке с другим учеником. Но даже несмотря на весьма острую реакцию Леи на столь пренеприятную для нее новость, он с нескрываемым удовольствием уловил в ее тоне снисходительные нотки, когда она услышала, что пострадавшим учеником оказался не кто иной, как сын Брендола Хакса. Лея ненавидела его отца еще сильнее, чем Бен ненавидел самого Хакса.
Сразу же после инцидента ему вручили список обязанностей до конца учебной недели, новое расписание и лед для солидно припухшей руки. Затем два охранника-альфы сопроводили его прямиком в специально отведённую для подобных случаев аудиторию. И в момент, когда его задница соприкоснулась со стулом, Бен ощутил себя так, будто он мог проспать целую сотню лет и так до конца и не выспаться.
В конечном итоге его окутало ощущение покоя. Та невероятно удушливая тяжесть в груди, что мучила Бена на протяжении долгих месяцев, более его не беспокоила, а доселе неустанно жужжащие нервы наконец притихли. Он даже не осознавал всю интенсивность напряжения, не понимал и то, насколько вся эта ситуация с Рей вымотала его как в моральном, так и физическом плане.
Бен не жалел о содеянном — ничуточки не жалел — но ему было стыдно за то, как легко он поддался своей импульсивной альфа-сущности. Ему было, на секундочку, целых восемнадцать лет, а ведь он всегда был убеждён, что в таком возрасте уже следовало вести себя намного сдержаннее. Но в тот момент, когда с губ этого урода Хакса слетело ее имя, он будто сорвался с цепи. И когда на поверхность всплыла вся правда — правда, из-за которой они с Рей все эти годы были вынуждены оставаться порознь — Бен даже не стал сдерживать вырвавшийся на волю первобытный инстинкт, который призывал всеми силами защитить его омегу.
И когда рациональная часть мозга с наслаждением наблюдала за съежившимся на полу, подобно какой-то сучке, Хаксом, животная сторона наоборот хотела, чтобы этот рыжий урод поднялся на свои жалкие ножки и дал ему сдачи. И если бы Хакс зарядил ему в ответ, то, возможно, все бы сложилось несколько иначе.
Но увы, Бен заработал наказание, а Хакс — сочувствие. Точнее сказать, сочувствие его лицу. Другие же «нарушители» школьного порядка одарили Бена уважительными кивками, когда тот вошел в аудиторию. Хакса не очень-то и жаловали, но у него были связи, и именно по этой причине мало кто отваживался вот таким образом выразить свое недовольство.