— Теперь все понятно. Мы будем ужинать здесь, — утвердительно говорю я.
Роберт усмехается, помогает мне снять пальто, берет меня за руку и ведет к столу. Помогает сесть, отодвигая для меня стул. Берет с кухонной столешницы пульт, нажимает на кнопку, и я слышу легкую музыку, которая льется из стереосистемы. Похоже, он очень тщательно подготовился. Все предусмотрел.
Я смотрю на тарелку с запеченной форелью и соусом, картофелем и овощами.
Что-то похожее готовит мой повар. Роберт заказал это все в ресторане? Мужчина наполняет наши бокалы белым сухим вином. Садится напротив меня. Я осматриваюсь по сторонам: на кухонном столе справа от меня в прозрачных креманках стоят два десерта из жидкого шоколада, украшенные миндалем и мятой. Ого, даже десерт предусмотрен.
— Надеюсь, ты любишь рыбу? — спрашивает Роберт, нарушая наше молчание.
— Да, спасибо, — отвечаю я, отпивая глоток вина.
Итак, мы сидим за столом, пьем вино, едим рыбу, очень вкусную, кстати. Никто из нас не произносит ни слова. Молчание затягивается, я соображаю, о чем завести разговор, ведь мы не можем просидеть весь вечер, не говоря ни слова.
Роберт, в отличие от меня, выглядит расслабленным, он медленно пьет вино и следит за каждым моим движением, отчего мне становится неловко.
Я отвожу взгляд, опять осматривая квартиру. В зоне спальни стоит большая двуспальная кровать, застеленная черным бельем, с белыми подушками разных размеров. Ловлю себя на мысли, что очень долго ее рассматриваю, и, конечно, это не остается незамеченным. Роберт ухмыляется, предлагает мне еще вина, и я киваю в ответ.
— Что это за квартира? — спрашиваю, решая, наконец, нарушить неловкое молчание.
— Это моя квартира. Я здесь живу.
— Живешь? — недоумеваю. Как-то не так я представляла его жилище. В каком смысле здесь живет? Разве он не должен жить с женой и ребенком?
— Да. А что тебя удивляет? — спрашивает, слегка приподнимая брови.
— Что-то эта квартира не похожа на семейное гнездышко.
— Видимо, потому что я живу здесь один.