Та опустила глаза и вздохнула.
— Произошло. Ну, как сказать. Папенька заболел, я домой еду… завтра утром.
— Заболел? Надеюсь, ничего страшного?
Розалин невольно тронула себя за блузку в районе сердца. Её родители остались там… в том мире. Вроде не умерли, но их больше не было… никогда не было, только она и Вика. Это ужасное горе.
— Нет, ничего опасного, врачи сказали, что кризис миновал. Но проведать всё равно поеду. Я давно их не видела… соскучилась. — Туя прямо взглянула на неё и сказала. — Это не всё. Я… прости, я долго думала, но только сейчас поняла, что помогу тебе. Ты ведь… сразу про отца спросила, про здоровье его. А не воскликнула что-то вроде: “Как я тут одна” да “Ты же мне помочь обещала!”. — Она опустила глаза и рассеяно добавила. — Была у меня одна такая подруга… Бывшая, к счастью…
Розалин молчала. Любые слова, по её мнению, сейчас были бы лишними.
— Так вот. Перед обедом я заходила по делам в канцелярию. Ассоль срочно вызывают в зарплатный отдел, там что-то напутали, то ли с банковскими счетами, то ли с выплатными ведомостями… в общем, ей нужно передать, что её там ждут.
Туя поглядела в сторону столика, за которым сидели Ассоль с Линеттой. Давно сидели, почти закончили обедать, а Туя всё решалась… Повезло, ничего не скажешь.
— Когда она вернётся в свой отдел, ты можешь пойти за ней следом и передать эту просьбу. Она уйдёт в канцелярию, а у тебя будет возможность поговорить с господином Браббером наедине. У него сейчас только один ученик, и тот редко бывает. Господину Брабберу его силой навязали, потому что тот парень чей-то сынок. Но сегодня его нет, я случайно узнала. Вот и получается, что всё сложилось… и Ассоль, и ученик, и твой вопрос… может, это судьба? Ты веришь в судьбу?
— Я не знаю, — честно ответила Розалин. — Но я верю, что нужно пытаться идти своей дорогой, всегда. Тем более если на ней препятствия. Так интересней.
— Да, я тоже так думаю. Говорят, судьба и на печи найдёт… но я сомневаюсь. Если ты даже не пробовала… как судьба поймёт, что тебе нужно? В общем, господин Браббер останется на рабочем месте один. И если ты действительно… Надеюсь, ты не станешь делать что-нибудь плохое?
— Что ты имеешь в виду?
— Знаешь ведь, как девушки иногда добиваются женитьбы.
— Знаю. Ничего плохо я не сделаю. Если ты думаешь, что я собираюсь его… — Розалин проглотила слово “насиловать”, потому что его можно было произнести в Питомнике, среди своих, но никак нельзя говорить здесь и сейчас, дворянке местного мира. — …ставить в неловкое положение, то поверь, не собираюсь. Я просто хочу с ним поговорить… Зачем мне женить его на себе насильно? Чтобы всю жизнь жить с человеком, который будет меня за этот поступок ненавидеть и никогда не простит? Такого ужаса никому не пожелаешь!
Туя усмехнулась, взглянула снисходительно.
— Две мои подруги детства так замуж выскочили. Правда, одна, скорее, по глупости, а вот вторая целенаправленно подстроила, чтобы её у кавалера застукали, причём у них ничего не было… и он просто вынужден был жениться, хотя до последнего не хотел. Так и живут — в разных домах, видятся раз в год. Зато добилась чего хотела, обещала, что женит его на себе — и слово своё сдержала.
— Какой ужас. Ну и подруги у тебя. — Искренне сказала Розалин.
Туя помрачнела.
— Есть немного.
И со мной не повезло, грустно подумала Розалин. А вслух сказала: