— Ты знаешь этот фестиваль, Чарли? Тот, за который отвечает мистер Тирелл.
Не совсем. "
У боковой стены вздохнула Молли Хансен.
— Почему бы нам всем не сесть? — предложил Скелтон.
«Посмотри, что у нас есть».
Тайрелл скрестил ноги, вытащил из кармана пачку сигарет и почти тем же жестом убрал ее с глаз долой.
«Кадры» идут уже четыре года. Это фестиваль криминала и мистики, в основном кино, ТВ, в последнее время еще и книги. вокруг них. Вы знаете, Квентин Тарантино, Сара Парецки, такие люди».
Не зная ни того, ни другого, Резник кивнул. Он чувствовал силу взгляда Молли Хансен, взвешивающего его за то, кем она его считала.
«В этом году, — продолжил Тайрелл, — у нас есть Кертис Вульф. Директор. Его первое публичное выступление за пятнадцать лет. "
— Шестнадцать, — тихо сказала Молли.
Тайрел проигнорировал ее и продолжил.
«Что касается книги, нам удалось уговорить Кэти Джордан приехать из Штатов. И это здорово».
«Кроме…» начала Молли.
— За исключением того, что она получала письма с угрозами.
— Вот почему мы пришли к вам.
Кэти Джордан, думал Резник. Иордания. Он задавался вопросом, должен ли он знать имя, задавался вопросом, знал ли он. Последним криминальным романом, который он пытался читать, был старый Лесли Чартерис, найденный в комоде, который он купил на аукционе на скотном рынке. Он так и не закончил ее. Скелтон протягивал ему копии, отправленные по факсу, а Резник встал и взял их у него из рук. Слова были напечатаны и блеклые, не легко читать.
Знаешь, я действительно думаю, что тебе было позволено развивать то, что, в конце концов, является очень ограниченным талантом, слишком далеко.
Одно дело, конечно, чтобы люди, которые должны знать лучше, были доведены до того, что они будут вручать вам призы, и совсем другое, когда вы имели наглую наглость их принимать.