«Знаешь, Энни, — сказала моя мать, когда я набралась смелости, чтобы объяснить, — ты не можешь быть частным сыщиком, они есть только в кино. И книги. Кроме того, они всегда мужчины. "
Моя мама. Да благословит ее Бог, казалось, что она всегда была заинтересована в том, чтобы твердо оставаться в стороне от времени.
«Конечно, мама, — сказал я, — ты права. " И отодвинула назад визитную карточку, которую я с гордостью дал ей, засовывая ее обратно в бумажник.
Был бы другой раз.
Мадлен резко повернулась, когда Энни К. Джонс ударилась об пол с небольшим толчком. Глаза Миллингтона были закрыты, и она знала, что очень скоро он начнет храпеть. Осторожно перегнувшись через него, Мадлен слегка коснулась его щеки своей, а затем выключила лампу.
Дети возле игрового зала в конце Флетчер-Гейт уставились на Резника враждебными глазами. Пятнадцать, шестнадцать, моложе: высокие кроссовки, футболки, джинсы; банки из-под кока-колы и сигарет и что-то в пенопластовой коробке от Burger King. Может быть, они знали, что он полицейский, а может быть, и нет; то, что они увидели, было кем-то старше их отцов, другой версией их учителей, офицеров службы пробации, социальных работников, еще одного крепко сложенного мужчины в бесформенном костюме.
Обычное несоответствие: окна, перед которыми они бездельничали или сидели, выставляли гончарные изделия, которых никто никогда не покупал, шайрские лошади, вазы, псы с выпученными глазами — все это неуклонно собирало пыль.
Резник повернул направо к Гусь-Гейт, задержался на несколько мгновений у Культурного Стервятника, глядя с тихим восторгом на выставку экстравагантно сшитых рубашек, которые он никогда не наденет, черных ползающих туфель, в которые он тайком переоделся почти тридцать лет назад, готовых к использованию. гулять со своими товарищами.
В качестве фона висели увеличенные репродукции обложек пластинок Blue Note: Большой Джон Паттон, Джон Колтрейн; трубач Ли Морган в итальянском пиджаке с тремя пуговицами, аккуратной рубашке и вязаном галстуке; Декстер Гордон, откидывающийся от изгиба своего саксофона и смеющийся над A Swingin' Affair. В голове Резника зазвучал орган Хаммонда, и Джимми Смит отправился в путь.
"Groovin' at Small's", блюзовое соло, которым Резник давно наслаждался, несмотря на то, что сам альбом исчез с его полок без следа или причины много лет назад, как, к сожалению, имели обыкновение делать любимые альбомы.
Пересекая Брод-стрит, звук играл на контрасте автомобильных гудков и диссонирующих голосов, подчеркнутых настойчивым битом рэпа, который доносился через открытые двери других модных, дорогих магазинов одежды; только когда он остановился возле офиса Бродвея и нажал кнопку зуммера, музыка исчезла.
— Чарли Резник, — сказал он, неловко склонив голову к интеркому.
"Я здесь, чтобы увидеть мисс Хансен."