— спросила Молли, когда он был у двери.
— Нет, не боюсь.
Проходя через узкий подъезд на улицу, Резник заметил, что ветер посвежел, а когда, вернувшись на угол Хетчер-гейт, он поднял голову вверх, он почувствовал, как первые капли летнего дождя блестят на его голове. лицо.
11. Не то чтобы Кэти Джордан никогда раньше не была в Англии.
Во-первых, будучи приглашенной студенткой по обмену из своего государственного колледжа в Канзас-Сити, штат Канзас, она с головой погрузилась в расцвет британского хиппи. Карнаби-стрит, и «Битлз», и «Стоунз», и ее первая затяжка, четыре девушки, передавшие ее между собой, теснились в одной из кабинок в дамской комнате «Веерного двора».
Мог ли это быть сумасшедший мир Артура Брауна на сцене, поющего Tire? А может быть, это было позже, под землей на НЛО?
Сейчас она не могла вспомнить. То, как ее мир повернулся на триста шестьдесят градусов под ней, было удивительно, что она вообще что-то помнила. Ее семья звонит каждую ночь после просмотра телевизионных выпусков новостей о французских студентах, поджигающих баррикады возле Сорбормы; молодые люди с длинными волосами дерутся с полицией у посольства США на Гросвенор-сквер.
— Ты в порядке? Боже мой, Кэтрин, ты точно в порядке? Что там происходит? Кажется, весь мир вдруг сошел с ума. Один из альбомов ее отца Эдди Пишера постоянно играл на заднем плане — «О! Мой папа!»
"Хотелось бы, чтобы ты был здесь."
Ее второй визит состоялся почти десять лет спустя, когда ее первый муж находился на базе ВВС США в Линкольншире, и она решила присоединиться к нему на шесть месяцев. Во многих отношениях это оказалось не такой уж хорошей идеей. Время от времени женщины в возрасте 50 лет не только ее матери, но и ее бабушке приковывали себя цепями к забору по периметру базы в знак протеста против американского присутствия. Иногда, когда она делала покупки в ближайшем городе, молодые люди с ангельскими лицами, носившие значки CND или размахивающие экземплярами Socialist Worker, плевали в нее прямо на улице.
Как бы то ни было, ее неизгладимое впечатление об Англии вызывали не мощеные улицы, за которыми можно было наблюдать в вихре причудливого диккенсовского горохового супа; ни о какой-то увядающей идиллии с соломенными крышами, над которой едва заходит солнце и где безраздельно властвуют сквайр и деревенский бобби. Англия для Кэти Джордан представляла волнения и разрушения, перемены не только для страны, но и для нее самой.
И все же, выглянув теперь через заляпанное окно интерсити-поезда, рассекающего плоскую мягкость ландшафта Мидлендса, она видела только поле за полем, омытое вечным серым моросящим дождем, скот, угрюмо стоящий у живой изгороди, и одинокий трактор, описывающий все расширяющиеся круги. напрасно, группы уродливых домов, сгрудившихся в конце дороги, ничего, что могло бы взволновать ее сердце или оживить ее разум.