— Лишь поражен такой преступной расточительности. Вы не выпили из них ни капли. От чего же?
— Предпочитаю менее проспиртованную кровь, — улыбнулась она.
И только фраза была сказана, незнакомка резко возникла прямо перед ним. Пусть он и уступал ей в силе, но бездействовать было не в его правилах. Он попытался ее оттолкнуть, но она отклонилась, крепко схватилась за его запястья и, почти в танцевальном движении крутанув Виктора, вывернула ему руки за спину. Слегка нагнув его вперед, она прижалась грудью к его спине и наклонилась к уху.
— Если надеетесь подавить мою волю, прошу, сделайте это. Развлеките меня, — прошептала она, и Виктор теперь отчетливо почувствовал аромат ее духов: звенящая холодом и металлом шипастая роза словно оплела своим стеблем его шею.
— Я готов признать временную капитуляцию, если вы изволите прекратить делать вид, что собираетесь убить меня. Если б хотели, уже сделали бы это, — он намеренно говорил бархатно и тихо, зная, как его голос может воздействовать на женщин, а речи — интриговать их любопытство. — Мне счесть это за комплимент?
С ее губ сорвался смешок, но она не отпустила Виктора.
— Отдам вам должное, — продолжил он. — Вы быстро оцениваете ситуацию и смогли заметить меня. Поэтому понять мое желание отложить наш бой сможете, это несложно: сюда уже вызвали жандармов. Глупо получится, если попадемся мы оба. У меня нет намерения причинить вам вред, фройляйн.
— Как складно вы поете.
Она отпустила его, и Виктор повернулся к ней лицом. Из низкого пучка выбилось несколько золотистых локонов, но она не торопилась прятать их обратно. Замерла, как замирает кошка, не зная, что ей делать дальше. В глазах ее застыла ни то горечь, ни то злость. Разбираться с этим у Виктора не было ни времени, ни желания. Со стороны сквера послышался топот жандармов. Они не слишком-то пытались быть осторожными и не перебудить жителей, наоборот, словно громко заявляли о своем присутствии.
Незнакомка взглядом приморозила Ван Арта, а сама осторожно выглянула наружу, но тут же юркнула обратно.
— Трое, — произнесла она себе под нос.
— Еще один обычно остается у автомобиля. Намекаете, чтобы я помог вам их устранить?
— Прошу не мешать мне, — самодовольно вздернув подбородок, она встала посреди проулка.
Виктор, поняв, что его ждет нечто любопытное, спокойно сложил руки на груди, продолжив мысленно рассуждать. Раз она не убила его, хотя могла, а продолжала слушать, то это значит, он смог ее по крайней мере заинтересовать.
Из-за угла показались три жандарма. Буквально подпрыгнув от удивления, первый из них схватил свисток и хотел оповестить всю улицу о возможных преступниках, как вдруг его руки обмякли и повисли словно бесполезные отростки. Стоящие за его спиной мужчины не могли сделать ни одного движения. Незнакомка успешно подавила волю троих одновременно, а потом медленно подошла к ним.
— Вы завернули за угол, увидели два трупа. Улица была пуста. Никаких свидетелей, никаких подозреваемых вы не видели. А пока спать.
Произнеся это, она повернулась к Виктору, а жандармы синхронно рухнули наземь в черную тень.
— Мне следовало бы вас убить…
— Очевидно, этому не суждено свершиться, — самодовольно усмехнувшись, Виктор слегка наклонил голову на бок. Его блестящий самоконтроль был как нельзя кстати, и он смог скрыть свое волнение.
Осмелев, Ван Арт подошел к ней ближе, хорошенько рассматривая ее лицо. Ее очевидная привлекательность не трогала Виктора, он оставался хладнокровен. За внешностью он видел циничную и кровожадную личность, которая не смогла бы его привлечь, но была бы крайне полезна в борьбе против Князя. Бледные щеки были тронуты румянцем — косметика, как решил Виктор, — а с приоткрытых красных губ срывалось частое дыхание. Нервничала. В ее планы явно не входило встретить здесь кого-то. Скользя взглядом по золотым волосам, Виктор задумался, но надолго сохранять молчание стало бы ошибкой.
— Любопытно, зачем вампирше-немке убивать двух французов ночью, вместо того, чтобы полакомиться? Не думайте, что я не догадался, кто вы на самом деле, — сказал он, разглядывая ее лицо. Воздействовать на нее гипнозом было бы слишком неразумно, она бы пресекла это на корню. Но вампирша оставалась женщиной, не лишенной прекрасной черты — пытливости ума. И именно этим решил воспользоваться Виктор.
— До чего же вы интересный экземпляр… — проговорила она, выводя его из транса собственных мыслей. — Даже жаль убивать.
— К чему такие меры? — Виктор говорил нежно, словно гладил строптивую кошку по шерстке, хотя в любой момент чертовка могла впиться в него когтями и зубами. — Смерть — это же так скучно. Жизнь намного увлекательнее. Особенно, если разбавить ее монотонную мелодию, добавив чуть больше разнообразных партий. Лично я не привык разбрасываться полезными знакомствами.