Дула винтовок опускаются, в то время как ты с поднятыми пустыми руками и в грязном плаще поверх белоснежной рубашки возвращаешься к стойке с микрофоном.
Никто не понимает, что происходит. Организаторы церемонии в смятении переглядываются. Журналисты строчат в блокноты, как безумные. Вспышки фотоаппаратов слепят твои глаза.
А ты впиваешься взглядом в Леви Аккермана, набираешь в лёгкие побольше воздуха и начинаешь громко и уверенно говорить:
— Эрвин Смит. Ханджи Зое. Кис Шадис…
Публику охватывает недоумение. Зачем ты перечисляешь погибших членов Разведывательного Легиона? Ведь все эти имена есть на куске гранита прямо за памятником Эрвина Смита.
— …Саша Браус. Марло Фройденберг. Флок Форстер…
Ты произносишь имя за именем. Называешь практически каждого, кто погиб в Разведкорпусе с момента твоего появления. И дело даже не в том, что у тебя отличная память. Просто ты внимательно изучил каждое досье: из искреннего интереса, что побудило их всех вступить в разведотряд и посвятить свои сердца человечеству. И то, как они умерли… ты это тоже отлично знал.
— …Мик Закариас…
Лицевую мышцу Леви Аккермана сводит судорога.
Реакция капитана приносит тебе мрачное удовлетворение, и ты продолжаешь не спеша называть десятки и десятки знакомых вам имён. Произносишь каждое имя так чётко и с такой расстановкой, словно у всех собравшихся в запасе целая вечность.
Все присутствующие внемлют каждому твоему слову, но ты упорно смотришь на Леви Аккерамана и говоришь словно для него одного. Наконец, добираешься до финальных имён.
-… Оруо Бозард. Эрд Джин. Петра Рал.
Контрольный выстрел прямо в капитанское сердечко.
Переводя дух, делаешь внушительную, но не слишком долгую паузу. После неё продолжаешь:
— Все эти люди погибли, отдав свои жизни человечеству. И ни одного из них не убил Эрен Йегер.
Говоря последнюю фразу, ты переводишь свой взгляд с лица Леви на королеву Хисторию. Решаешь для себя, что именно она должна стать твоим главным союзником в этот вечер.
Надо же, микрофон до сих пор не отключили. Наверное, ещё не оправились от шока. Не ровен час, и они это сделают. Но пока есть шанс, ты продолжаешь:
— Все эти достойные люди пали, сражаясь не с Эреном Йегером, а с титанами. Об этом, кажется, стали забывать. Их целью была свобода. И все мы здесь, лишь потому что эта цель достигнута.
Твой плащ взмывается от порыва ветра, а чёлка, так старательно уложенная цирюльником, лезет в глаза.
Плевать. Сейчас ты будешь говорить. И ничто тебе не помешает.
Ты снова обращаешься к толпе:
— Оглядитесь вокруг: на этом самом месте когда-то была стена Роза. Сейчас здесь раскинут самый прекрасный сад, что я видел. И я благодарю Вас, Ваше Величество. Благодарю за такой ценный подарок. За возможность оставить имена героев в памяти навечно, — салютуя рукой к сердцу, ты кланяешься королеве.
Зрители, сами не зная, зачем, действительно озираются по сторонам, будто видят это место впервые в жизни. Ты, пользуясь моментом передышки, осознаёшь:
Сейчас или никогда.
— И я прошу прощения за мою наглость, но … — ты сильно сжимаешь рукой край плаща Эрвина, по виску стекает капля пота, а сердце вот-вот вырвется из груди. Адреналин тебя не щадит.
— … но человек, который находится справа от меня, убил куда больше членов Разведкорпуса, чем Эрен Йегер, — киваешь ты в сторону памятника Эрвину Смиту.
Эта наглость может многого тебе стоить, если ты не сможешь правильно закончить свою мысль. Ты чётко знаешь, что ходишь по лезвию ножа.
— И более того, я — тоже убийца.
На трибунах слышится шушуканье. Королева изумлённо смотрит на тебя, а сидящая неподалёку от неё Хитч скрыла лицо за ладонями, не веря своим ушам.
— Я, пятнадцатый главнокомандующий Разведкорпуса Армин Арлерт, такой же убийца, как и солдат Эрен Йегер, или — ты смотришь на памятник — Тринадцатый Главнокомандующий Эрвин Смит. Мы трое несём ответственность за гибель множества людей. Командор Эрвин отправил на смерть сотни, я уничтожил тысячи, а Эрен Йегер — миллионы. И всё же, нас троих объединяет ещё кое-что. Мы делали это…
— ТОЛЬКО