Николай задумался. «Иллюзион», что-то знакомое… Точно! Это же театр в Санкт-Эринбурге. С ним было связано много таинственных случаев…
Первый окаменел.
— Ты же не хочешь сказать…
Тимофей усмехнулся.
— Наш путь лежит в здешний Санкт-Эринбург.
========== Часть 11. Элементали ==========
— Почему мы с тобой все время вляпываемся во всякие неприятности?
— М, потому что ты магнит для всех проблем?
Тимофей промолчал и угрюмо уставился на полицейского, заполняющего протокол. Николай ухмыльнулся.
— Брось, тебе же нравится, — прошептал он на ухо лучшему другу.
— Нравится, — не стал отрицать Тимофей. — Но мне не нравится, когда по итогу я коротаю время в полицейском участке.
Николай вздохнул и скрестил руки на груди. Это был их первый привод. Парни попались за рисование баллончиками на старых гаражах. Раньше этот район не патрулировался, поэтому лучшие друзья и не думали о том, что очередная вылазка закончится таким образом. Друзья пытались убежать, но единственный выход им преградила полицейская машина.
Тимофей робко обратился к полицейскому.
— Может, мы договоримся?
Мужчина оторвался от своего занятия и окинул мальчишек насмешливым взглядом. Николай подбоченился.
— Мы творили! — воскликнул Первый.
Полицейский фыркнул и вновь начал писать.
— Если бы вы и правда творили, а не уродовали стены своими кляксами, — сказал он, глядя в бумаги. — То, может, и договорились бы. А так — это вандализм, детишки. За такое полагается немаленький штраф.
Лучшие друзья втянули головы и больше не говорили вплоть до приезда Егора Зверева. Бизнесмен тогда заплатил штрафы за обоих — семье Николая такая сумма была не по карману — и отвёз мальчишек по домам. Николаю сразу стало легче дышать, как только он выбрался из дорогого автомобиля.
— Удачи, Тимофей, — тихо сказал Первый напоследок.
— Мне не помешает, — также тихо ответил Тимофей, поглядывая на разъяренного приемного отца.
На следующий день Николай узнал, что на учёт их все-таки поставили.
Николай протер глаза и сел, едва не сваливаясь с широкой ветки. Хруст древесины казался оглушительным в этой тишине: ни ветра, ни какого-то постороннего звука. Широкие тёмные кроны практически не пропускали бледный лунный свет, и лишь с одной стороны была видна железная дорога.
Сначала Николай не понял, где находится. Он ведь должен быть в темной академии, тренироваться, а итог: повсюду темнота, и лишь огненный шарик является источником света. Едва завидев его, Первый все вспомнил.
— Отдохнул? — раздался голос.
Николай повернулся и увидел Тимофея, сидящего на соседней ветке. Рядом лежит открытый рюкзак, а в руках — один из старых фолиантов. Белая обложка потрепалась, но на ней всё ещё отчетливо виднелись золотые буквы, складывающиеся в неразборчивое из-за освещения название.
— Я долго спал? — спросил Николай, поднимаясь.
Тимофей отвлёкся от чтения и поднял глаза на Первого.
— Да нет. Минут сорок где-то.
После стычки с Саяной много они не прошли. Николай уже начинал отключаться, и если бы не Тимофей, то растянулся бы прямо на дороге, наплевав на всё. Зверев и сам то и дело клевал носом, но с бараньим упрямством шёл дальше, и такой настрой передался и Николаю. Постепенно по обе стороны от железной дороги вырос лес. Высокие ели и сосны словно склонялись над путниками, угрожая и запугивая.
Когда силы практически оставили беглецов, парни все же решили сделать остановку. Они зашли в лес и забрались на ветки дуба, чтобы, пока они отдыхают, возможные незваные гости не застали их врасплох. Николай тогда сразу отключился, стоило устроиться поудобнее. На смену внутреннему жару пришёл холод, а мышцы сводило. Но сейчас парень чувствовал себя куда лучше.
Чего не скажешь про Тимофея. В свете ведьминого пламени можно было без труда разглядеть тени под его глазами.