Не помогло. Лучше бы не смотрела.
Ребекка как никто другой знала, насколько Северус Снейп страшен в гневе.
Губы сжались, превратившись в две тонкие параллельные линии, брови сдвинуты, а черные, как обсидиан глаза заострённой формы вовсю смотрели на меня.
Но он по-прежнему ничего говорил. Совершенно ничего.
Ребекка неожиданно даже для себя набралась смелости, совсем как вчера, когда Сириус предложил ей выпить.
— Прости меня, — девушка изобразила на своём лице такую ангельскую невинность, какой наверняка не обладает ни одно живое существо. В её глазах читалось раскаяние, стыд и много чего ещё. И в глубине души она чувствовала стыд, осознавая, что отец, возможно, всю ночь не спал, переживая за неё. Бекки думала, что сейчас просто расплачется, не выдержит. Она быстро захлопала своими густыми, чёрными ресницами, пытаясь сдержать слёзы. Не получилось. И уж через мгновение по её щекам катились слёзы.
Странно, да? Снейп не сказал буквально ни слова, ему этого не нужно. Он редко повышает голос, а на крик срывается ещё реже. И от этого совершенно не становилось легче. Наоборот, его поведение лишь вызывает в тебе чувство вины, которое гложет тебя, буквально убивает изнутри. Именно это происходило с Ребеккой сейчас.
— И насколько хорош был Блэк? — его ледяной голос нарушил звенящую тишину.
Бекки на самом деле была рада ответить, но уже не могла. Её глаза заблестели от слёз, опустив голову, она закрыла их ладонями. Прядка её коротких волос упала на лоб, и она, вздрогнув всем телом, рвано втянула ртом воздух. Губы растянулись, Северус услышал её приглушённый всхлип. Плечи девушки вздрогнули, и в следующую секунду, потеряв над эмоциями контроль, она разразилась рыданиями.
Смотря на дочь, Северус Снейп испытывал довольно смешанные чувства: Ребекка заставила его изрядно понервничать своими выходками. Но на его памяти, она ни разу не позволила себе так открыто демонстрировать эмоции, она в целом не любила этого делать. Северус признался самому себе, что сейчас он испытывает к ней только жалость и сострадание. Ушёл тот гнев, который занимал все его мысли прошедшей ночью, ушла злость, исчезло желание наказать её, запретить пользоваться магией дома. Надо заметить, впервые в жизни мистер Снейп не чувствовал брезгливости и презрения при виде рыдающей девушки, никогда в жизни он не спустил бы с рук подобные выходки своим студентам. Никогда.
Подойдя к Ребекке, он сел рядом с ней и нежно провёл рукой по её нежным, растрёпанным волосам. Девушка не могла поднять на него взгляд, она уткнулась носом в его плечо и снова громко зарыдала, давая волю своим чувствам.
— Ну, прекращай, — голос Северуса выражал только заботу, искреннюю заботу.
Для Ребекки это было непосильной задачей, она пыталась дышать ровно и пробовала что-то сказать, но из этого мало что вышло. Ей нужно было выплакать все эти слёзы, ей даже казалось, что вместе с ними уходит и чувство вины.
Не прошло и десяти минут, как Бекки уже стало намного легче. Наконец, она окончательно оправилась от слёз и прошептала:
— Я люблю тебя, — её влажные от слёз глаза заворожённо смотрели на Снейпа.
— И я тебя, не сомневайся, — тон его не стал совсем уж нежным, это означало, что до конца его злоба ещё не исчезла, но он уже не был таким холодным и бесстрастным как прежде. Это не могло не радовать Бекки, ведь одним из её самых больших страхов был страх разочаровать человека, который всегда возлагал на неё огромные надежды, разочаровать своего отца.
***
После ухода своей экстравагантной гостьи, в сердце Сириуса возвратилась прежняя тоска. В этом поместье, в котором каждая мелочь вызывала не самые приятные воспоминания о семье, детстве и юности, Сириус зачастую чувствовал себя одиноким, покинутым. Самым ожидаемым и приятным событием для него был приезд любимого крестника — Гарри.
Но вчера, распивая с Ребеккой одну бутылку за другой, Блэк снова ощутил невыносимое желание жить, которого он в действительности не чувствовал уже очень давно, Азкабан убивает это в каждом. Лежа в наполненной ванне, Сириус медленно прокручивал в голове события последнего дня, точнее ночи.
Последний раз он чувствовал себя так беззаботно лет пятнадцать назад, в компании близких друзей, мародёров.
Но Ребекка позволила ему снова почувствовать себя молодым, привлекательным и таким же харизматичным, как и двадцать лет назад.
В какой-то момент Сириус вдруг понял, что она попросту не выходит у него из головы. Ему захотелось снова увидеть её, рассмешить, назвать «деткой» и нахально улыбнуться, ожидая саркастичного ответа. Блэк неожиданно для себя осознал, что ему хотелось бы называть Бекки другом…а возможно и не только другом.
— Бекки… — Сириус с особой интонацией произнёс её имя, как будто пробуя его на вкус.