Гэвин: Ты где?
Гэвин: Мне нужна мотивационная речь. Сойер здесь, и я хочу выйти на охоту.
Сообщения доходят, но остаются непрочитанными. Наверное, он уже едет. Все хорошо. Осталось чуть меньше трех часов до полуночи, а значит, у меня предостаточно времени, чтобы взять в рот идеальный, роскошный во всех пониманиях орган.
Напоследок я еще раз хмурюсь, приподнимаю верхнюю губу и скалюсь, чтобы мысленно превратить себя в хищника, вышедшего на охоту за членом. Затем отрываюсь от раковины и направляюсь в сторону кухни, где располагается королевский выбор пива и других напитков.
***
Я уже прилично навеселе, когда снова вижу Сойера, спасибо пиву и вкусному красному коктейлю. И чувствую - “Да, детка, я готов!”, но еще не совсем в стельку. Пьяный вусмерть Гэвин шумный и неуклюжий и не умеет вовремя заткнуться. Подвыпивший Гэвин гораздо приятнее, хоть и тормозит немного.
Сойер появляется в комнате, и я решаю продемонстрировать сколько пива - а, следовательно, и члена - могу проглотить разом. Но горло отказывается сотрудничать, и в итоге все пиво проливается на рубашку, словно я вот только от стоматолога, и анестезия до сих пор не отошла.
И поскольку я единственный, кто остался, Сойер становится свидетелем моего позора.
Но хуже всего другое - спрятаться некуда.
Все происходит в прачечной, куда я смылся, дабы разработать план по проникновению в штаны Сойера.
Ну знаете… стирка там, одежда.
Кстати, подвыпивший Гэвин пять минут назад считал это забавным.
Но подвыпивший Гэвин сейчас проклинает себя за то, каким придурком он делается под алкоголем.
Надо что-то срочно придумать.
К счастью, алкоголь в крови не превратил меня в последнего идиота.
После настоящего водопада дешевого пива, которое пропитало мою рубашку и перед джинсов, я с грохотом ставлю пустую банку на сушилку, вытираю ладонью рот и через голову сдираю рубашку. С тем же запалом я избавляюсь от обуви и джинсов. Пиво все же надо мной сжалилось - трусы остались сухими.
Маленькие радости жизни, согласны?
- Я тут собирался постирать, - сообщаю Сойеру, похлопывая по крышке стиральной машины. - Не хочешь ничего засунуть?
Сойер тупо на меня смотрит.
Я также тупо смотрю в ответ.
И только долгие десять секунд спустя понимаю, что мой глупый рот забыл произнести “в машинку”, как мы изначально и договаривались.
Тишина еще дольше затягивается. Я стою истуканом с комком сырой одежды под мышкой, а второй рукой наглаживаю чужую стиральную машину. Отдаленный звук громкой музыки напоминает, что вечеринка в самом разгаре, но чтобы на нее вернуться, надо пройти мимо Сойера, а просто так прошмыгнуть не удастся. К тому же одежды на мне также не наблюдается. Хотя носки и нарядные трусы, конечно, лучше, чем абсолютная нагота.
И с чего я вообще решил, что раздеться под предлогом стирки будет клевой идеей?
Никогда так не делайте.
Я уже готов кашлянуть, но тут Сойер скидывает с себя школьную куртку и через голову снимает футболку. Никогда не видел его без одежды, и один вид рельефного пресса повергает меня в нирвану.
Блядь, Сойер охрененный.
В смысле, я помнил, что он красивый, но при виде голого торса совершенно другие впечатления. Может, во всем виновато освещение, но его кожа как будто сияет. Похоже, Сойер научился применять фотошоп и в реальной жизни. А тело какое? Широкая грудь, узкая талия. Господи, помоги. Он весь твердый. Просто… твердый. Я могу забраться на Сойера, как на дерево, а он только слегка покачнется от усилий.
Я завороженно рассматриваю, как изгиб его плеч перетекает к холмам хорошо проработанных рук и к скомканной одежде в ладонях. Сойер с улыбкой шагает ближе и вручает ее мне.
- Этого хватит?
Сердце бешено бьется. Во рту пересыхает. Богатый хозяин этого огромного особняка наверняка решил, что здорово соорудить отдельную прачечную комнату… видимо, с каким-то автоматическим циклом, потому что, клянусь богом, помещение начинает вращаться.
Сойер разделся и отдал мне свою одежду.