— Ну, маникюр еще не так уж и плохо — усмехнулся я.
— Тебе смешно Этьен. Представляешь каково было мое удивление, когда я узнал что это сынок владельца моего любимого ресторана в Берлине. Что может быть хуже?
— И что? Если этот мальчик не так уж и плох, то может не стоит лезть в их жизнь?
— Да, я понимаю, что не стоит, ведь это их жизнь. Но Этьен, она ведь моя маленькая девочка, а я не хочу чтобы ее парнем оказался двадцати летний любитель экстази и клубов, который всем говорит что они могут бесплатно поужинать в ресторанах своего отца.
— Значит, тебя бесит то, что он не самостоятелен.
— Меня бесит что он растрачивает свою жизнь и лапает мою дочь!
— Может есть что-то еще?
— Да, Валери! Она как буд-то изменилась, не обращает на меня никакого внимания. Все изменилось Этьен и мать твою так быстро, что я даже моргнуть не успел.
— Ты просто постарел.
— Очень смешно — Пьер слегка улыбнулся и указал ладонью на столик с напитками — будь добр.
— Конечно, Пьер — я подошел к столику, достал два стакана, взял бутылку виски, после чего разлил содержимое по стаканам.
— Этьен, мне нужно тебе многое рассказать, я кое что сделал, что тебе явно не понравится и как ни странно, я раньше так поступал и меня никогда ничего не мучило, но теперь.
— О боже, ты знаешь сколько времени?
— А что такое? — Встрепянулся Пьер.
— Самое время для откровений — рассмеялся я.
— Прекрати Дюэм, будь серьезен.
— Не могу Пьер, если я оставлю в себе хоть каплю серьезности, то я снова сяду в машину и снесу очередной фонтан в таком состоянии, что врачи не найдут в моем теле ни капли крови.
— Все так плохо?
— Александр.
— что с ним?
— Да все в порядке, просто я сам того не замечая, разрушил нашу дружбу.
— Ну, вы лучшие друзья, не думаю, что все так быстро пройдет.
— Конечно, все будет хорошо. Просто я действительно повел себя как последний муд, хм- откашлявшись я продолжил. — В общем, натворил кучу всего, что не должен был делать и теперь если честно, впервые не знаю, как выбраться из всего этого.
Наши, если можно так назвать «откровения с Пьером», продлились до самого вечера. Я все же послушал его и оставил машину возле его компании, а сам отправился домой на такси.
Париж. Здание Дюэм компании. 27 июня 2008 года.
— Мистер Дюэм, к вам мадмуазель Эстель.
— Хорошо, пусть войдет. — Я улыбался, моя любимая пришла ко мне, странно конечно, но почему то я чувствовал некую наигранность в наших отношениях. Может быть мне просто это показалось, а может быть и правда что-то было слишком хорошо, чтобы казаться правдой. В любом случае я был рад.
— Дорогой — Эстель улыбнулась и обняла меня.
— Я так рад что ты пришла.
— Я тоже рада, милый Этьен.
— Может быть отдохнем где ни будь на островах?
— Ты серьезно? У тебя столько работы!
— Ничего страшного, тут хватает людей, чтобы справиться с делами.
— Ты уверен Этьен? — Эстель отвечала очень осторожно.
— Да, конечно уверен, почему бы и не уделить время нашим отношениям.
— Хорошо, дорогой. — Эстель была насторожена, после разговора с Пьером, она вела себя намного скромнее.
— Мистер Дюэм — вдруг раздался голос одного из моих партнеров. — Этого человека звании Жан Рошильд, он был хорошим человеком, но с очень плохой репутацией в плане верности перед супругой, но пока это не сказывалось на работе, всем было наплевать.
— Что случилось, Жан?
— Пришла новая отчетность, вам бы стоило на это взглянуть.