Гримм перекинул меня через плечо.
— Какого черта ты делаешь? Опусти меня!
Голос эхом разнесся по лестничной клетке.
Он проигнорировал протесты и отнес меня обратно в комнату, в которой были накануне вечером. Усадив, захлопнул дверь и заключил меня в клетку между ней и своим телом.
— Я собираюсь задать вопрос и хочу, чтобы ты ответила мне первое, что придет в голову. Справишься, малявка?
Нервничая по поводу того, к чему все идет, захотелось врезать ему по яйцам. Тем не менее, доверившись, медленно кивнула.
— Так что же я хочу, чтобы ты сделала? — снова спросил он.
— Ты хочешь, чтобы я ответила на вопрос первое, что придет в голову, и ничего больше, — повторила, а он лишь кивнул.
— Человек, которому ты прострелила башку, тот, чью кровь не заметила на своем лице. Что чувствовала, когда ошметки его мозгов вывалились из черепа?
— Благо. Могущество. Жизнь, — выпалила все три слова.
— И что ты при этом ощущаешь?
— Страх, словно больше не знаю себя. Что такой я тебе не понравлюсь.
Он снова кивнул, будто уже знал все, и обхватил мое лицо.
Я уткнулась щекой в грязную, окровавленную ладонь, не заботясь о том, что это добавляет мерзости моему запачканному лицу.
— Твои недостатки делают тебя совершенной, малявка. Ты — самое прекрасное, что я когда-либо видел. Эта тьма, которую ты познала… она заставляет чувствовать себя подавленной, но клянусь, что ты не одна. Я никогда не отпущу тебя.
Разве он не признавался, что не умел разговаривать? Каждый раз, когда этот мужчина открывал рот и говорил нечто значимое, я влюблялась в него еще сильнее.
— Гримм. Ты…
— По сути, я — король, поэтому, по умолчанию, ты — королева.
— Я собиралась сказать, что ты проклятый идиот, раз не предпринял ранее никаких мер. Ведь для меня всегда ты был мрачным, царственным жнецом, — поддразнила, прижимая его рот к своему.
Он с удовольствием уступил, а я эгоистично потребовала большего, впившись в его губы своим, но мужчина резко отстранился, оставив меня возбужденной без всякого облегчения… не говоря уже о том, что разозлил.
— Знаю, что ты не соблюдаешь целибат. Много раз слышала подтверждение. Чувствую, как твой член уже напрягся, поэтому, дело совсем не во мне. Тогда почему же не прикасаешься ко мне?
Одарив меня непроницаемым взглядом, он отпрянул.
— Хочу, чтобы ты была уверена, — последовал ответ.
Я находилась в паре секунд, чтобы окончательно сорваться.
— Мужики с татуировками змей. Сколько их было?
Теперь-то я была очень рада, что он не видел выражение моего лица, когда спрашивал об этом. Именно этого вопроса ждала, точно понимая, что, в конце концов, он сам догадается. Полагала, что именно поэтому он и смылся.
Подойдя к ярко-оранжевому рюкзаку, который, видимо, совсем недавно положили на пружинистую кровать, расстегнул молнию.
Конечно, можно было бы сделать вид, что не расслышала вопроса, или же прикинуться дурочкой, однако, судя по гневу, внезапно хлынувшему от него волнами, мужчина уже все понял и лишь хотел, чтобы именно я это подтвердила.
— Он рассказал об этом перед тем, как сбросил его в шахту лифта, — пояснил Гримм, отвечая на мое безмолвное размышление.