Логика странная, но в словах Пьера есть свой смысл. И я страшно рад, что Реджи жива и не пришла на работу лишь потому, что заговорилась с отцом, а не была похищена, изнасилована, расчленена и сброшена в Средиземное море.
Реджи качает головой, а Пьер замечает вдруг боковым зрением мой силуэт и поворачивается ко мне.
— Реджи, — кое-как произношу я. На Пьера мне сейчас наплевать. Меня волнует только ее эмоциональное состояние. Она резко вскидывает голову и, встретившись со мной взглядом, грустно улыбается.
— Предсказательница забыла добавить к своему пророчеству это, — тихо произносит она.
Я качаю головой.
— Подать на нее в суд? — спрашиваю и понимаю, что подам, если это сделает Реджи счастливой.
Она хрипло смеется.
— Нет, не надо.
— Тебе грустно? Или ты рада? — спрашиваю я.
— Есть понемногу и того, и другого. — Она снова прикусывает губу.
Я переключаю внимание на Пьера.
— Так это…
— О. — Он встает и, перенеся большую часть веса на трость, лихорадочно трясет головой. — Как ты посмел, Гораций.
— Посмел что? — Я непонимающе моргаю.
— Ты притронулся к моей дочери. Я слышал, что ты творил всю ночь. Так что готовься к смерти.
Эпилог
Гораций
Два года спустя
— Здесь пахнет жареным сыром.
Режди принюхивается и, нахмурившись, крутит головой, когда мы выходим из поезда Лондон-Париж. На самом деле, никаким жареным сыром не пахнет, но я слишком хорошо знаю свою невесту, чтобы спорить с ней, когда дело доходит до ее воспоминаний о французской столице. Все впечатления от Парижа превратились для нее в размытое пятно, полное драмы.
— Может, будешь дышать через рот? — Я крепко беру ее за руку, и мы идем к такси.
— Ты просто помешан на орале, — весело замечает Реджи. — Ты уверен, что девяносто девять процентов проблем Западного мира можно решить при помощи моего рта.
— Потому что оно так и есть. — Я похлопываю себя по паху, когда мы садимся в такси. Потом называю водителю адрес заведения, где сейчас находится Пьер. Мы стараемся часто его навещать, за что он очень нам благодарен.
Когда такси вливается в поток машин, Реджи мертвой хваткой сжимает мою руку.
— А что, если он не захочет, чтобы его увидели мои родные? — спрашивает она.
Это Реджи решила сыграть свадьбу в Париже — чтобы на нее смог прийти и отец. Она думает, что остальные члены ее семьи присоединятся к нам завтра, а церемония пройдет в выходные. Идея подождать со свадьбой два года, пока она учится в Лондоне на медсестру, принадлежит тоже ей, поэтому помолвка у нас вышла долгой, и мы успели узнать друг о друге решительно все. Хорошо хоть, что все это время мы смогли жить вместе и привязывать друг друга к каждому предмету мебели в моей найтсбриджской квартире.
— Все будет нормально. — Я успокаивающе поглаживаю ее руку.
— Откуда ты знаешь?