Мужчина вернулся в комнату, тут же ощущая, как на шею набросили душный канат спертого воздуха и потянули изо всех сил. Он пытался сообразить, как набрать Элину. Однако звонок так и не прозвучал. Ему не хватило смелости позвонить ей после всего, что он сделал. Или он просто не хотел унижаться и выглядеть идиотом. В любом случае, какими бы ни были его отговорки, он был не готов стать закиданным камнями.
— Вот же дебил, — простонал Дмитрий, сминая в кулаках простынь.
Как он мог быть таким неосторожным? Как дворовой пацан, решивший поиграть в бандита? Менты все куплены. Ими же. И вот теперь дула их пистолетов были направлены против него. Кто-то заплатил больше.
Кажется, для него настала новая эра. Средневековье. Дубль два.
Костры полыхают жаром возмездия. Реки вскипают голодным до нового утопленника возмущением. Вороны почесывают в ожидании клювы.
***
Его душа и тело шли рядом, и все же порознь – такой тонкой стала нить, связывающая их.
Джек Лондон «Любовь к жизни»
Дима стал ее Призраком Оперы. Он пел ей душераздирающие баллады, одаривал истинным счастьем слушать эту божественную музыку. Но на деле он оказался просто уродом, прячущим свое уродство за маской. Иллюзионист, ловкач, умело сыгравший партию на ее сердце. Маски сорваны. И то, что она увидела за ними, потрясло ее до глубины души.
— Эля, — потрясла ее за плечо подруга, но не получила никакого ответа.
— Никого нет. Закрыто, — прошептала Элина, свернувшись в позе ребенка на диване Жени.
Ставни были наглухо заколочены в ее душе ржавыми гвоздями, жалюзи опущены на все мечты и надежды.
— Ты же говоришь со мной, значит, ты тут, — произнесла Женя, тихонько поглаживая ее по плечу.
— Не я тут, — отчаянно замотала головой девушка. — Лгунья. Предательница. Изменница.
— Ты бубнишь эту чушь уже несколько часов подряд. У тебя что-то было с этим мужчиной?