— Хороший оберег, — сказал он.
— Держит подальше от всякого сброда.
Рубиновый свет скользнул по его радужкам.
— Можно мне печенье?
— Нет.
Он издал притворный вздох.
— У меня такое чувство, что этот разговор пошел не в ту степь.
— Не просто герой, но и мастер-детектив, — я старалась говорить тихо и дружелюбно. Мысленно я схватила его и трясла, пока все, что я хотела знать об убийстве пастора Хейвуда, не выпало из его потрясающе красивой головы.
Он подмигнул.
— Я не просто хорош собой.
— Не припомню, чтобы я говорила, что ты хорош.
Улыбка осталась на его губах, но его поза несколько утратила свою сутулость.
— Позволь мне рассказать тебе, что я выяснил.
Я улыбнулась ему в ответ.
— Жду не дождусь. Ослепи меня.
Его взгляд зацепился за мои губы. Он снова моргнул.
Что, снова лишился дара речи, приятель?
— На мосту ты прикинулась серой мышкой. А затем посетила Орден и обзавелась их удостоверением, заверяющим, что ты числишься в Атланте, хотя это не так. В подразделении Атланты никогда не было больше двадцати рыцарей, а с тобой их уже двадцать один.
Справедливо.
— Ты использовала свое новое удостоверение личности, чтобы получить доступ к месту преступления, но ты не осталась в Ордене. Вместо этого ты живешь в лачуге на краю самого опасного района города, играешь с огнем и печешь печенье с дорогой шоколадной крошкой.
Вот оно, блестящее умозаключение.
Асканио одарил меня прямым взглядом.
— Я должен спросить, почему Орден так заинтересован в деле об убийстве пастора Хейвуда, что они привлекли рыцаря-крестоносца?
Неплохое предположение. Когда у Ордена на руках оказывался особенно неприятное дело, они перебрасывают его на крестоносца, который либо зачищает беспорядок и исчезает, либо умирает, пытаясь это сделать. Крестоносцы работали под прикрытием, использовали неортодоксальные методы и пользовались большой свободой действий. Если они проваливались, у Ордена всегда находились правдоподобные отговорки.
Крестоносцы были чертовски опасны и часто сходили с ума. Они делали свою работу не ради почестей. Они делали ее, потому что верили в свое дело. До того, как Ник Фельдман стал рыцарем-защитником, он был крестоносцем, одним из лучших в Ордене.
— Нет ответа?
Я снова улыбнулась ему.
— А чего ты ожидал?
Асканио оттолкнулся от дверного проема и окинул взглядом мою скромную обитель.
— Это место настоящая помойка.
— Спасибо.
— Тот, кто сдал ее тебе, должен быть отстранен от владения недвижимостью. Ник не должен был позволять тебе оставаться здесь
Бросаешь имя рыцаря-защитника, будто вы лучшие друзья.
— Мне здесь нравится. Тихо, живописно, но теперь, когда ты пришел, мне придется поставить табличку: «Торговым агентам вход запрещён».
— Я здесь не для того, чтобы что-то тебе продать. Но я могу предложить тебе лучшее жилье. Ты новенькая в городе, и это действительно не очень хороший район.
— Люди продолжают говорить мне это.
— Потому что это правда.
Мой таймер снова сработал.
— Попридержи эту мысль.
Я вернулась на кухню, спасая свою вторую порцию печенья, и выключила духовку. Хорошо, что газ продолжал гореть даже во время массивных магических волн.
— Я могу устроить тебя в лучшем доме, — крикнул Асканио от двери. — Бесплатно.
Слишком грубо для него. Он пытался оценить мою реакцию. Я вернулась ко входу и подняла голову, глубоко вдыхая, как это делали оборотни, когда они пытались уловить запах на ветру. Его глаза расширились.
— Чувствуешь этот запах? — спросила я. — Никак не могу понять, что это…