— Вась, привет! Где еда? — крикнул Мизинчик, заходя в кухню.
— На столе, — донеслось в ответ.
Гоша замер на последней ступеньке. В горле запершило. На Ваське была приталенная рубашка в клеточку навыпуск и джинсы. Ничего особенного, а ему дико понравилось, потому что сам любил подобную одежду. На столе уже ждал горячий завтрак: омлет, кофе и куча бутербродов.
— Отлично, с утра ничего не ел, — кивнул Мизинчик и потёр руки, которые мыл по мере загрязнения, а не по привычке. Его утро начиналось в пять часов с секса, тренажёрного зала и бассейна, лёгкого перекуса и рабочих моментов. Потерянные калории требовали восстановления. — Всегда знал, что ты золото.
Завтрак пролетел, разговоры затянулись. Васька и гость обсуждали фестиваль, Гоша слушал и удивлялся тому, насколько интересно наблюдать за людьми со стороны, не зная о них ничего. Он проникался к ним доверием и немного завидовал.
— Рохлик, чего молчишь? — пробасил Мизинчик.
— Что? — очнулся Гоша.
— Сможешь доставить машину до места или шофёра прислать?
— Смогу.
— Отлично. Не подведи. Вась, пошёл я. Завтра-послезавтра не приеду. Надо всё успеть. Так что встретимся на фестивале. Гоша, проводи, — Мизинчик поднялся из-за стола, чмокнул девушку в макушку и потопал вниз.
Его подбешивал Рохлик. Как назло не удалось ничего на него накопать. Пока. Мужчина не терял оптимизма, потому что пустил в ход свои многочисленные связи. Со дня на день досье ляжет на стол и вся подноготная парня вылезет наружу. Возле калитки Мизинчик обернулся.
— Узнаю, что обидел её, прибью. Это не угроза. Ты мне не нравишься.
— Я себе тоже.
— Поговорим после фестиваля. Времени в обрез, а то бы уже вытряс из тебя всё дерьмо. Вижу, что его много.
— Очень…
Обижаться на Мизинчика было бессмысленно, он читал Гошины мысли. Понимание того, что жизнь перескочила с рельс на запасной путь, пугало до дрожания поджилок. Аллигатор чувствовал, что ему дано время на переосмысление. Раздрай в сознании усиливался. Ещё и неделя не прошла с того момента, как заглохла машина, а казалось, что целая вечность, гораздо более значимая, чем та, что была до того.
— Чего он хотел? — спросила Васька, когда Гоша вернулся в дом.
— Волнуется за тебя.
— Это его нормальное состояние. Не переживай. У меня к тебе просьба. Отвези меня до города, — попросила девушка. — Заодно проверим машину на ходу.
— Хорошо. Дорогу покажешь?
— Обязательно.
Они выехали спустя полчаса. Навигатор уверенно вёл по заданному маршруту. Васька прислушивалась к машине, наблюдала за Гошей и хмурилась. Не вязалась «десятка» с ним.
— Это не твоя машина, — наконец, высказалась она.
— Моя пополам с братом, — честно ответил Гоша, старательно отодвигая момент, когда всё выползет наружу. — Давно не ездил. Лет десять.
— Ты привык к другой машине с коробкой-автоматом.
— Привык.
— К какой? Утоли моё любопытство.
— «Aston Martin Vantage», — после некоторой заминки ответил Гоша.
— Не хило, — сказала Васька и замолчала до самого дома дяди Йоси. Она попросила Мизинчика не дёргаться и позволить ей самой находить выход из ситуаций.
Принимал старый доктор в своих владениях. Гоша не стал вылезать из машины, а Васька не настаивала. Она вернулась через полчаса задумчивая. В дороге опять молчала. Лишь, когда Гоша загнал машину в гараж, решила задать вопрос, который мучил её:
— Кто ты?
— Ты знаешь, кто я. Гоша. Рохлик, — ответил он, хлопая дверью «десятки».
— Это здесь, а в другой жизни? От кого ты сбежал?
— От себя.
— И всё? Ты сбежал от себя на древнем рыдване? Не верю, — покачала она головой.
— Твоё право.