Его тон и слова, полные теплоты и искренности, вопреки всему заставили меня напрячься и в панике подумать: «Нет-нет, на это я не подписывалась!»
Я уткнулась в его плечо, чтобы он не видел моего шокированного взгляда и не слышал тревожные нотки в моем голосе. Ну что за день сегодня! Прямо откровение за откровением!
Пока он не успел договорить то, о чем мы оба впоследствии можем сильно пожалеть, я торопливо произнесла:
— Конечно, я тоже по тебе скучала! Как же иначе? Посиделки после учебы и вечерние прогулки без тебя совсем не те! Да тут и некогда совсем этим заниматься. Так нагружают учебой, что и поспать толком не успеваешь! Еще и курсовая эта… Препод — зверь! Еще половина семестра не прошла, а он уже требует готовую работу, представляешь?..
— Скворцова!
Как гром среди ясного неба, разнесся по пустынному темному залу до боли знакомый голос. Причем до боли буквально — мне казалось, меня молнией поразило. От неожиданности я подпрыгнула и ударилась головой о подбородок Ваньки.
Мы оба, застонали от боли и быстро отскочили друг от друга, как ошпаренные. Я обернулась и увидела темную мужскую фигуру, медленно вышедшую из тени прямо в переплетение звездного света.
Как давно он тут стоит?
Освещенный звездным сиянием, он был поистине прекрасен. Словно модель с обложки или, скорее, персонаж девичьих снов... Моих снов...
«Черт, красиво», — невольно пронеслось у меня в мыслях… Если не смотреть на идеальное лицо, лишенное всяких эмоций, и в глаза, полные холодного, но жестокого намерения убить здесь всех на месте.
Точно зверь…
— Хоть вы никогда не производили впечатление прилежной студентки, я все же не думал, что вам действительно потребуется надзиратель, чтобы заставить учиться, — обманчиво спокойно произнес профессор Сант.
Не способная смириться с тем, что меня так легко застали врасплох, да еще и так нагло соврали, я не сдержала возмущения:
— А вот это было обидно. Да, я не являюсь отличницей, но никто, даже вы, профессор, не смеет мне говорить, что я не стараюсь! — потом чуть сбавила тон, понимая, что в нынешней ситуации мои слова звучат совершенно не убедительно. — Конечно, в меру своих сил, учитывая происхождение…
— Пустые отговорки! — заявил он. — Ваша будущая специальность не предполагает владение магией. Успех требует лишь твердости стремлений и упорства. Какое из этих качеств зависит от происхождения? Мы уже, кажется, успели убедиться, что вам присуще и то, и другое. Вот только вы их почему-то предпочли использовать для нарушения правил, ночных свиданий с посторонними и вынюхивания у потайных дверей, но не для учебы.
Теперь я уже с ответом не нашлась. Да и что отвечать, если он полностью прав.
Ванька, явно еще не осознавший всю степень опасности, решил вступиться.
— Это моя вина. Мы давно не виделись с Женей. Я убедил ее встретиться, потому что очень соскучился по своей девушке…
Он пытался вызвать понимание, намекал на чувства, однако сделал лишь хуже. На этих словах Ванька вдруг осознал, что явно сказал что-то не то, и, если продолжит в том же духе, живым отсюда не выйдет.
Внимание профессора сосредоточилось на нем.
— Значит вы, молодой человек, признаетесь, что сподвигли студентку Скворцову нарушить ради вас правила? И что же такого ценного в вас имеется? Смазливая внешность? Притворное благородство? Как-то маловато причин, не находите? Лишь в одном вы правы — вы действительно виновны. В таком случае, вашим наказанием станет путешествие домой. Пешком. Сами понимаете, путь неблизкий. Вам и десяти жизней не хватит на дорогу. Но я вполне могу пойти вам навстречу и устроить, так сказать, продление жизни…
С этими словами он поднял руку, и ту вдруг охватило бордовое, похожее на кровь, пламя. Казалось, даже в воздухе вдруг запахло кровью. Сквозь это пламя мне почудилось, что ногти на его руке превратились в самые настоящие нечеловеческие когти. В этом мрачном свете, смешавшегося со звездным сиянием, черты его лица заострились, приобретая поистине устрашающее выражение. А сквозь широкую злую ухмылку стали видны длинные острые клыки.