Ну а что?.. Спала же я когда-то со Стеф… Не по своей воле, конечно, — Стефания всегда боялась темноты и часто прибегала ночью ко мне в постель. И хуже того — прижималась! А я мучилась и терпела. Этой малышке невозможно было нагрубить и тем более оттолкнуть. Но Стеф была маленькой испуганной девочкой, а тут… целая мама! Она и обнимала-то меня за всю жизнь раза три, и то — в раннем детстве, а спать рядом…
У меня стресс! Но всё же она не чужая мне…
— Твоя птица что, не приучена к туалету? — брезгливо спрашивает мама, тыча пальцем в Ричи. Тот, пребывая в мрачной задумчивости, только успевает метить пол.
Я со вздохом вытянула из огромной упаковки влажную салфетку и решительно скомандовала:
— Ричи, иди в свою комнату!
***
Отодвинувшись от мамы на полметра и вжавшись в стену, я таращусь в потолок. Сна ни в одном глазу. Обычно перед сном я всегда вспоминаю родной Киев, в котором родилась и прожила почти четырнадцать лет. На свете нет прекраснее города! И каждый вечер я мечтаю о том, как вернусь туда снова… Сегодня с мечтами не заладилось…
— Как вы вообще могли жить в этом сумасшедшем доме? — злобно, но тихо ворчит мама.
Ей, как и мне, не спится и, полагаю, всем соседям тоже.
— Айка, да этот козёл вонючий нам весь балкон разнёс!
«Нам!» — я про себя хмыкаю. Но оскорбление игнорирую, на сей раз я согласна с определением.
— Он просто злится и ревнует, — объясняю вороний бунт, прикидывая, во сколько мне обойдётся треснувшее окно и ремонт балкона.
— А он что, всегда с тобой спит? — мама в шоке.
— Нет, конечно! — я смеюсь. — У него на балконе отличный вольер, но мою комнату он тоже привык считать своей. Мам, потерпи немного… Ты ведь всё равно скоро вернёшься к себе и будешь спать спокойно.
— Айя, я как раз об этом хотела с тобой поговорить…
Моё сердце проваливается куда-то в желудок и там замирает… Я вернусь в Киев?
— Шестнадцатилетний ребёнок не может жить один, — мама заходит издалека.
Я бы могла оспорить это дурацкое заявление, но молчу — мысленно я уже лечу в Украину…
— О, Господи! Час ночи! Кто додумался сверлить в такое время? — мама говорит совершенно не о том.
— Это Ричард, — раздражённо поясняю.
— Работает дрелью? — в мамином голосе священный ужас. — Я с ума сойду!
Ох, с какого ума?.. Мама, что ты лепишь?! Кажется, это в твоих мозгах основательно поработали дрелью!
— Он имитирует звуки, — цежу сквозь зубы. — Соседи ремонт недавно делали, вот и нахватался. Ты, может, уже объяснишь, почему я не могу жить одна, и что ты предлагаешь?
— Айя, а ты знаешь, где бабушкины сбережения? И где, кстати, её завещание?..
Кстати?
***