— Придурок, почему жребий не кинули?! — рычит на него Пал Ильич. — Я за каким тебя предупреждал?!
— Но так ведь интереснее, — обороняется придурок. — Павел Ильич, приз слишком ценный, так зачем людям упрощать задачу?
— Это не тебе, сука, решать! — далее следует сложный текст, что в переводе звучал бы: «За каким фаллосом тебе мозги и уши, совокуплять тебя по нотам!» — Твоя задача была проста — сделать, как я сказал. Ты сделал?
— Но я подумал…
— Думаю здесь я! А ты чётко выполняешь то, за что я тебе плачу.
— Извините, я хотел как лучше, чтобы конкуренция была жёстче и конкурс зрелищнее… Эти двое, считай, уже выбыли, — Гарик кивнул на двух околевших моржей в бассейне и состряпал покаянную физиономию.
Прищурившись, я изучаю жёсткий профиль Рябинина. Пал Ильич снова перешёл на витиеватый портовый сленг, но внезапно осекся, заметив меня, и нахмурился. И есть от чего…
Летом, когда открылся ресторан, я заезжала поглазеть на территорию. И фонтан, конечно, видела. Длинный шест-труба служил типа стеблем для одуванчика. А на самом верху труба разветвлялась на множество мелких трубочек, из которых во все стороны били струи воды, образуя шапку цветка. Но сейчас не сезон и это просто голый шест, а вместо одуванчика на самой вершине подвешены ключи от новенького кроссовера, припаркованного в десяти метрах от фонтана. Не то чтобы очень уж крутого, но всё же…
— И как водичка? — спрашиваю Рябинина, поглядывая в сторону бассейна.
— Ты туда не полезешь! — рявкает он зло, догадываясь о моих планах.
А вот это он зря сейчас сказал!..
9.9
Я прекрасно осознаю, что ключи от новенькой тачки — это жирный соблазнительный кусок сыра в опасной мышеловке, только вот эта самая опасность меня и заводит. Рябинин в ярости, но чтобы меня остановить, ему придётся отменить конкурс. А это, на минуточку, угроза репутации.
— Айка, ты совсем с ума сошла? В платье и на каблуках? — прыгает вокруг меня Вадик.
— Легко! А хотя… — думаю, что разгоряченные конкуренты наверняка превратят моё платье в блестящие лоскутки. А мне жалко, оно красивое. Выгибаюсь буквой «зю» и пытаюсь справиться с молнией.
— Я тебя не пущу, — это свирепствует Алекс. Даже смешно.
— Прости, «мамочка», забыла у тебя спросить.
— Айчик, ну н-не надо, з-заболеешь, — хнычет Стеф.
— Это вряд ли, малыш, я закалённая, — подмигиваю сестрёнке, прижимая пипку её носика, и продолжаю мучиться с молнией на платье, но никто не спешит мне помочь.
— Мелкая, не дури, я тебе такую же тачку куплю, — это снова Вадик.
— А ты дофига заработал, покупальщик? И вообще, Рябинин, я за честную конкуренцию, — бью себя кулаком в грудь. — И разве вы не хотели зрелищ?
— Цыплёнок против быков — то ещё зрелище, — ворчит Алекс. — Совсем без башни, дура.
— Ой, да замолчите вы все! — это нарисовалась мама с азартным блеском в пьяных глазах. — Айка, молодец! Может, выпьешь сперва?
Ура! Я победила молнию!
— Мам, я же не пью, — быстро сдёргиваю с себя платье, шокируя публику своей смелостью. Точно не формами.
Со всех сторон слышатся свист и улюлюканье, но я даже не обольщаюсь, что кто-то может всерьёз залипнуть на моё тщедушное тельце. Да и чёрные трусики-шортики в комплекте со скромным бюстгальтером не добавляют мне эротической привлекательности.