— Ох… Стерлинг…
Я никогда особо не задумывался о своем имени. Это имя, написанное на бланках и крышах высотных зданий. Однако каждый раз, когда оно срывалось с ее губ хриплым шепотом, был похож на гребаную Виагру.
Толчок жизни для моего члена.
Я приподнял по очереди ее ступни, пока высокие каблуки не оказались на столешнице, и у меня не появился оптимальный вид на ответ на мой вопрос, ее идеальную розовую открытую киску.
Мои губы скривились.
— Хорошая девочка.
Я притягивал ее бедра к себе, высокие каблуки заскользили по твердой поверхности.
Она была чертовски прекрасна, ее дыхание и всхлипы заполнили кухню. Как только мой язык нашел ее складки, она вскрикнула, стройные ноги обвились вокруг моих плеч.
— О, Стерлинг…
Ее руки тряслись, она потянулась за чем-нибудь, за что можно ухватиться.
Черт возьми, нет.
Это мое шоу. Может, она и подстроила его, но, черт возьми, я не мог удержаться, чтобы взять всё на себя.
Мои облизывания превратились в покусывания, маленькие укусы на внутренней стороне ее бедер, пока я удерживал ее на месте. Ее бедра дернулись, я позволил своим пальцам присоединиться к нападению. Обнимая ее все крепче и крепче, я доводил ее до края и отстранялся, снова и снова, пока мне самому не понадобилась разрядка.
Наши глаза встретились.
— А что происходит с хорошими девочками?
Ее грудь вздымалась, когда она подалась вперед и облокотилась на руки.
— Не будь засранцем, Стерлинг.
Моя улыбка вернулась, я протянул ей руку и помог спуститься на пол. Повернув ее к бару, я снова толкнул Аранию на стойку, ее спина согнулась, грудь сплющились, а ноги вытянулись, когда она поднялась на цыпочки в этих сексуальных красных туфлях.
Она оглянулась на меня через плечо.
— Что ты собираешься делать?
Я приподнял платье точно так же, как в самолете, и провел рукой по ее красивой попке, погрузив пальцы в ее влагу, а затем снова провел ладонью по теплой коже.
Я наклонился к ней, приблизив губы к ее уху, и угрожающе прошептал:
— Тебе не следовало входить в ту комнату одной.
— Я… я…
Выпрямившись, я стряхнул с себя пиджак, расстегнул ремень и ширинку, позволив затвердевшему члену выпрыгнуть наружу. Черт, я был в агонии. Синие яйца и ноющий член должны были быть худшим наказанием, но я должен доказать свою правоту.
Она снова прикусила губы.
— Я … я хочу кончить.
— Тогда что это значит?
Арания прижалась щекой к граниту, ее руки легли по обе стороны головы.
— Черт возьми, накажи меня, пока я кончаю.
Черт, я скажу это снова. Арания идеальная женщина.
Расстегнув каждую из запонок, я позволил ей подождать и обдумать решение, которое она приняла. Она переступила с ноги на ногу в предвкушении, когда я закатал рукава, но осталась на месте. Внезапно кухня наполнилась звуком ее крика, смешанного с шлепком моей ладони по ее заднице. Я откинулся назад, чтобы полюбоваться идеальным изображением моей руки, ее кожа припухла и покраснела, мою ладонь покалывало. Еще один удар на другую ягодицу и еще. По мере того, как ее задница становилась все краснее, мое желание удовольствия брало верх над необходимостью соблюдать правила.
Притянув ее бедра к себе и сжимая затвердевший член, я нашел дорогу домой.
— Стерлинг!
— Ты такая чертовски мокрая.
И тугая. Ее киска сжимала меня, и это было потрясающе.
Арания замурлыкала, когда толкнулась, полностью принимая меня.
Входя и выходя, я снова склонился над ней. Поцеловав в шею, я поддразнил:
— Ты чертовски мокрая. Мне кажется, тебе слишком понравилось это наказание.
Она вытянула шею, улыбка расцвела на ее лице от губ до сверкающих бархатных глаз.
— Если я никогда не признаюсь в этом, ты будешь продолжать это делать.
Чертовски идеальная женщина, созданная специально для меня.
С каждым движением Арания толкалась назад, ее тело содрогалось и пульсировало вокруг меня. Потянувшись вперед, я нашел ее клитор. Кухня наполнилась ее стонами, когда мы завели друг друга еще выше. Звуки исходили не только от нее; мы оба издавали звуки, первобытные и дикие. Потребность не только найти удовольствие, но и порадовать захлестнула меня, туман нашей связи стал сильнее, закручиваясь вокруг нас циклоном.
Только когда мы оба нашли освобождение, я успокоился, наши тела все еще были соединены, и я обнял её сзади. Мое сердце билось слишком быстро, я убрал прядь ее длинных волос с красивого лица.