— Наслаждайтесь, Шеф, — бормочет он по-испански.
Другой слуга задерживается с кувшинами апельсинового сока и молока. Драко выбирает апельсиновый сок. Я решаюсь выбрать молоко.
— Оставьте нас, — приказывает Драко, и слуги, наконец, удаляются, закрывая за собой двери.
Когда он выбирает себе еду, я беру то, что хочу — немного винограда, тост с маслом и земляничным желе, и медовый глазированный канадский бекон.
Драко берет кусочек бекона, и я замечаю, что костяшки его пальцев ободраны и покрасневшие. Могу предположить, что он снова надевал кастеты. Вообще-то, я знаю, что он это сделал. Утром, когда я одевалась, они пропали со стены с оружием в его комнате.
— Ты снова бил его? Своего кузена? — спрашиваю я.
Он пережевывает то, что осталось у него во рту, прежде чем ответить.
— Всего несколько ударов. Надеюсь, это заставит его понять, каким глупцом он был.
— Ты не собираешься его убивать?
Он выпрямляет спину, а затем поправляет галстук, слегка поворачивая шею.
— Возможно, я кажусь сумасшедшим из-за всего того, что делаю с людьми, но думаю, что я весьма разумный человек.
Я приподнимаю бровь, одаривая его красноречивым взглядом.
— Это не ответ на мой вопрос.
Драко прочищает горло.
— Я не знаю, — он делает паузу, наблюдая, как я засовываю виноград в рот, — мой двоюродный брат должен знать свое место, должен поддерживать меня. Ему нужно знать, что это серьезно. Эрнандес грязный и хитрый тип. Он не должен был позволять одурачить себя, показавшись здесь с пустыми руками.
Я перестаю есть.
— Зачем ты мне все это рассказываешь?
— Потому что ты теперь моя женщина. Патрона. Ты узнаешь все, что происходит, даже если тебе это не понравится. В любом случае, мне никогда не говорили и не предлагали что-либо. Я всегда принимал решения сам. Кроме моего отца, некому было управлять мной. Когда я увидел тебя в том подвале и этого грязного, жирного ублюдка, надругавшегося над тобой, я потерял это. Ты была моей, а он был достаточно глуп, чтобы взять тебя.
Я слегка вздрагиваю и, похоже, он замечает это.
Драко пристально смотрит на меня, прежде чем заговорить снова.
— Когда я увидел, меня это взбесило. Моя женщина и этот кусок дерьма. Он знал правила. Он знал, как сильно я не хотел, чтобы тебя трогали, но он все равно коснулся тебя. Я увидел это в твоих глазах. Я собирался вытащить его оттуда и посадить на некоторое время в клетку, а потом убить, но ты посмотрела на меня. Ты можешь не помнить, но это было, niñita. Было похоже на то, словно ты сказала мне сделать это. Убить его прямо там. Немедленно. Тебе даже не нужно было говорить. Я и так знал, что это именно то, чего ты хотела.
— Я… нет. Я имею в виду, да, я хотела, чтобы он сдох, но не помню, чтобы думала об этом.
— Тебе и не нужно было думать об этом. После того, что сделали с тобой, ты не думаешь. Просто делаешь. Ты была в режиме выживания, и ты сделала мудрый выбор. Я хотел, чтобы именно ты прикончила Франческу и Бэйна. Хотел, чтобы ты обладала этим триумфом, но я не могу запятнать тебя. Лион никогда бы не позволил тебе отомстить. Он держал бы тебя под охраной и, вероятно, позволил бы тебе увидеть что-то. Но он не позволил бы тебе и пальцем пошевелить. Он был бы обязан убить их, поэтому я сделаю именно это. Менее чем через час ты спустишься в сарай и увидишь, как я убью их. Ты не будешь убегать. Ты не отвернешься. Ты будешь наблюдать и поймешь, что после этого ты будешь со мной в безопасности. То, что я сделаю с ними, я легко могу сделать с другим ублюдком, который перейдет нам дорогу. — Драко касается моего подбородка, и наши взгляды встречаются. — Ты понимаешь меня, Джианна?
— Я не знаю, смогу ли, Драко, — бормочу я.
— Ты должна. Для себя. Для меня.
Последнее его заявление меня настораживает.
— Для тебя?
— Мы сделаем это вместе или вообще не сделаем. Я уверен, что ты не хочешь, чтобы они продолжали жить. Мы ведь не хотим, чтобы этот груз лежал на наших плечах. Они должны сгинуть.
Я прерывисто выдыхаю. Смотрю на свою еду и внезапно осознаю, что больше не голодна. Такое чувство, будто мне в желудок поместили свинец.
— Я знаю, что они должны умереть. Но я не привыкла смотреть на то, что столько людей умирает. Тони было достаточно. Даже Кевина было достаточно.
— После них тебе и не придется. Если нам не будут угрожать, ты не увидишь других смертей.