Эх, хорошо здесь все-таки. Над моей головой кроны деревьев, под ногами удобная тропинка. Еще бы люди такими странными не были…. Я поднялась по деревянным ступеням, прошла по деревянному настилу к двери и отперла ее. Разулась и отнесла продукты на кухню. Сейчас потушу мясо с овощами и будет вкусно.
На приготовление еды у меня ушло минут сорок. За это время я переоделась в привычные легинсы и тунику, сварила кофе и, положив еду на тарелку, вышла на террасу.
Справа, где вьюн не полностью оплел собой дерево, нашлось место под тарелку и кружку. Я принялась за ужин, наслаждаясь каждой секундой своего пребывания здесь. Чудесное место. И городок мне с каждым днем нравился все больше и больше. Люди здесь выглядели весьма довольными жизнью.
— Белла Устиновна! — Помахала я женщине, спешащей к воротам.
Она чуть затравленно подняла голову и расслабленно выдохнула, увидев меня.
— Ой, Верочка. Ужинаете? Приятного аппетита! — Она чуть притормозила.
— И вам. Уже уходите домой? — Склонила я голову набок.
— Да. Антон позвонил, предупредил…. Да что это я, домой вот спешу. Всего доброго! — Вежливо улыбнулась она и поспешила к выходу.
Я посмотрела, как улепетывает домработница из этого замка, и покачала головой. Тоже Хозяина боится? Странные они в этом плане. Я его сегодня испугалась куда меньше, чем ненормального Белова, который вез нас из части непонятно куда. А этот альбинос…. Что он сделать может? Убить, как Захар боялся? Так это любой может сделать. Я, конечно, не сторонница подобных бесчинств, но все время бояться не хочу. У меня уже давно есть определенный страх, и он совершенно не связан с хозяином дома, на крышу которого я сейчас смотрю.
Доев, я оставила кружку на перилах и отнесла пустую тарелку в дом, чтобы сразу помыть. Не люблю после себя грязь оставлять, а сейчас мамы тут нет, чтобы за мной прислуживать. Ох, нужно попробовать им позвонить сегодня, а-то я еще завтрашний день буду неизвестностью мучиться.
С этими мыслями я вышла из дома и замерла на месте. На террасе с моей кружкой в руках стоял суровый Хозяин. Мне даже показалось, что он мою кружку нюхал. Услышав меня, он резко развернулся ко мне лицом и нахмурился. Достал свой телефон, набрал чей-то номер и прислонил телефон к уху.
Ну, это уже верх наглости. Он меня сейчас отсюда выселять будет? Я же никому не мешаю. Более того, я уже влюбилась в это место. Еще и кружку отжал. Обидно.
Я в два шага подошла к нему и отобрала кружку, даже не коснувшись его перчаток. На меня хмуро посмотрели, но за кофе биться не стали. Слава богу. Ехидно прищурившись, я еще и отхлебнула ароматного напитка, прикрыв в блаженстве глаза. Ох, хорошо.
— Откуда она здесь? — Услышала хриплый голос. Я удивленно распахнула глаза и увидела, что человек-альбинос не сводит с меня сердитого взгляда, общаясь по телефону. — Какого черта?!? — Вдруг рявкнул он, отчего я подпрыгнула на месте. — И я должен поверить Раде? В каком смысле, жить негде? — Вдруг спросил он совершенно другим голосом. — Какая семья? — Удивился он. Через минуту молчания, его лицо исказилось яростью. — Стас, я тебя убью! — Раздалось очень убедительное обещание. — И Раду тоже за ее идиотскую надежду. И мне без разницы, что ей там ночами снится. Я не обязан терпеть ее на своей территории. — Если сначала я просто обиделась, то теперь была готова прибить этого неандертальца неотесанного, проехавшегося сейчас по моей и так не самой высокой самооценке.
— А что вы делаете в моем домике, Николай Николаевич? — Прервала я текущий разговор, за что получила не в меру удивленный взгляд. — Вы вообще-то живете вон там. — Кивнула я на крышу большого дома.
— Чего? — Переспросил он, прервав телефонный разговор.
— Я спросила, что вы здесь делаете? Домик мне предоставили от завода в качестве служебного жилья. А вы вломились сюда, трогали мой кофе и сейчас ведете себя по-хамски. — Выставила я указательный палец вверх.
— По-хамски? — Еще сильнее удивился он.
— Именно. — Подтвердила я. — Вы вообще себя странно по отношению ко мне себя ведете. — Сообщила с обидой в голосе. — Сегодня весь цех напугали, рычали, здесь бесчинствуете. Это нормально вообще? — Я понимала, что меня понесло, и я только что сама нахамила начальству, но есть же какой-то адекватный предел.
— Ты меня не боишься! — Вдруг понял он, отступив от меня на шаг.
— Если уволите, то уйду сборщицей в поля, но жить буду все равно здесь. — Пригрозила, уже узнав специфику работы предприятия.
— Почему ты меня не боишься? — Прищурился он и как-то нехорошо насторожился.
— А надо? — Впервые подумала я. Ну, может быть, у начальства бзик такой, и ему нужно, чтобы его все боялись. Травма детства, или еще чего. Тогда нужно срочно как-то подыграть. У меня у самой детских травм пруд пруди. — Сейчас. — Я сделала испуганное лицо и заголосила. — Ой, люди добрые, что ж это делается-а-а? Ой, боюсь, боюсь! — Я притормозила, потому что из кустов вылетел парень весьма приятной наружности у уставился на меня, как удав на серную кислоту. — Ой, простите. — Извинилась и снова посмотрела на изумленное начальство. — А чего именно надо бояться?
— Смерти, — выдавил из себя Хозяин.