К столу подошёл Чейз и пнул стул. Трое тощих парней, которые сидели за соседним столиком, сурово на него посмотрели, но он сузил глаза в молчаливом вызове, и они вернулись к своим начос.
Я поискал глазами Крида.
— Куда делся твой брат?
— В дамской комнате, — ухмыльнулся он. — Везучий ублюдок. В сопровождении выдающегося рта с красивыми волосами.
— Ты серьёзно? Ты же знаешь, что за такое дерьмо могут арестовать. Это публичная непристойность или что-то в этом роде.
Чейз рассмеялся.
— Видел, как ты делаешь и похуже. — Он подтолкнул меня. — Перестань волноваться, Сэйлор здесь нет, она не слышит. — Выражение его лица стало задумчивым. — Это совсем другое, да? Ты же не собираешься трахнуть её и исчезнуть, правда?
Я пристально посмотрел на него.
— Ты самый умный, Чейзин. Ты мне скажи.
Чейз бросил взгляд в сторону бара, где Сэйлор что-то печатала на сенсорном экране.
— Я думаю, — сказал он с редкой для него ноткой искреннего уважения, — эта девушка — та самая, которая может вывернуть тебя наизнанку. — Он игриво толкнул меня коленом под столом. — В этом нет ничего плохого, Корд. Ради всего святого, если бы я мог найти такую, которая не давала бы мне спать по ночам и заставляла хотеть не совать беспорядочно член, то я пошёл бы на это.
Сэйлор тряхнула волосами, смеясь над шуткой одного из барменов, её взгляд упал в мою сторону. Увидев, что я смотрю на неё, она покраснела и отвернулась.
— Дело не только в этом, — сказал я, — за этим стоит целая история.
Чейз фыркнул.
— Ну и что? Брат, мы все несём на спинах свою ношу. А вдруг ты сможешь связаться с ней из-за этой самой истории, а не вопреки ей. Великий писатель по имени Перл Бак однажды сказал: «Если хотите понять настоящее, вы должны изучить прошлое». Ты понимаешь, что это значит?
— Хм. Осторожно, Эйнштейн, у тебя мозг видно. Уверен, тебе это не понравится.
— Да пошёл ты, я серьёзно.
— В любом случае, — добавил тихо, — я понял. Мы те, кто мы есть, из-за всего того дерьма, что с нами случилось. Я даже сказал ей что-то похожее прошлой ночью.
Сэйлор выбрала именно этот момент, чтобы принести мне кока-колу. Пока, наклонившись, она раскладывала на столе салфетки, Чейз воспользовался случаем, чтобы с ухмылкой осмотреть её задницу.
— Я вижу тебя, — сказала она, не поворачиваясь, и поставила стакан.
— Я тоже тебя вижу, — смеясь, ответил он.
Забавляясь, Сэйлор усмехнулась.
— Спасибо, — сказал я, делая глоток из стакана.
Она огляделась.
— Где другой?
— Крид обосрался, — ответил Чейз, притворяясь крутым. — На твоём месте я бы держался от туалетов подальше.
— Принято, — пожала плечами Сэйлор, протягивая мне соломинку. — Скоро принесу вашу курицу.
Чейз беззастенчиво уставился на неё. Он был не из тех, кто крутится вокруг темы.
— Знаешь, Сэйлор, ты стала настоящей бомбой.
Она посмотрела на меня в замешательстве. Я сохранял невозмутимое выражение лица, и через мгновение она рассмеялась.
— Спасибо, наверное.
Обернувшись, она чуть не столкнулась с Кридом. Он рухнул на стул, слегка задыхаясь.
— Чёрт, это то, что мне было нужно. Заодно нагулял аппетит.
Сэйлор снова выглядела озадаченной, отчасти потому, что Чейз заставил её поверить, будто Крид обделался в туалете. Но она ничего не сказала и пошла на кухню, а Чейз подмигнул мне и облизнулся.
— Она проглотила? — кротко спросил он Крида.
Крид кивнул брюнетке, которая внешне смахивала на Сэйлор.
— Некоторые вещи священны, придурок, — ворчливо ответил он.
Чейз усмехнулся.
— Ага, совершенно священные. Цыпочка, которую ты больше никогда не увидишь, отсасывает тебе над грязным унитазом, это чертовски религиозный момент.
Крид толкнул его локтем.
— Завязывай, сопляк.
Чейз вздохнул и обратился к потолку:
— Не знаю, как могу выносить эту гориллу.
Крид медленно оскалил зубы.
— Потому что, если этого не сделаешь, я надеру тебе задницу.
— Чушь собачья. Ты стал толстым и медлительным.
Крид задрал рубашку, демонстрируя впечатляющий мускулистый пресс, чем привлёк к себе благодарные взгляды многих присутствующих женщин.
— У тебя есть всего несколько секунд, чтобы забрать эти слова.
— Иди на х*й.
— Парни, — возможно, я стукнул кулаком по столу слишком сильно. Братья уставились на меня. — Может, хотя бы раз притворимся, что мы не кучка дикарей?