Оказавшись на улице, и вдохнув свежий воздух их глаза начали привыкать к этому едкому свету.
— И так,— голос хозяина дома звучал очень громко, — Вы посмели не просто сбежать из моего дома, но прихватить с собой мои деньги,— он говорил на удивление спокойно, — Кто это сделал!!!? — его резкий крик испугал беглянок. Но в ответ он не услышал ничего, — Кто из вас подстрекает?! — снова тишина.
— Что же, — он подошел к Ясемин и взяв за волосы, потянул их назад, делая девушке больно, — Тогда накажу обеих. Обе получите за то, что не умеете ценить добро.
— Добро? — возмутилась Кадэр. — Добром разве можно назвать насилие? Разве Вас можно назвать добрым человеком?
— Так ты такая смелая, — он бросил Ясемин назад и начал медленно подходить к другой — Наверняка это именно ты подговорила эту несчастную бежать.
— Я. Я и что? — он взял Кадэр за горло и начал сильно сжимать.
— Люблю дерзких и их укрощение,— отпустив девушку, ага кивнул своим слугам и те потащили ее к столбу, который все это время будоражил мысли служанок, которые лишь могли догадываться для чего он там стоит. Аги привязали руки Кадер так, чтобы та не могла от усталости стать на колени.
Мехмед-ага подошел к Ясемин и подняв ее на ноги, указал на подругу.
— Смотри, она получит то, что заслужила. И получит это вдвойне, за вас обеих,— он отойдя от Ясемин, достал кинжал с драгоценными камнями и, проведя им по спине привязанной рабыни, одним движением, порезал платье, оголив спину Виктории. За всем этим из окна наблюдала Бала-хатун, — Жаль такую нежную спинку,— мужчина провел своими потными, теплыми пальцами по спине, от чего Вике было еще более неприятно. Но точкой кипения, от которой хотелось просто сквозь землю провалиться стали его прикосновения, что плавно меняли свое место, двигаясь в сторону ее груди. Но, слава Богу, мужчина остановился. Касым-ага протянул господину плеть.
— Прошу, не надо, — Ясемин упала на колени, моля не делать того, что он задумал.
— Нет. После этого, она станет покладистей,— взмах черной кожаной плетью, и ее конец уже рассекает воздух, а с ним и спину Кадэр.
— А!!! — от боли девушка отбросила голову назад. Снова удар, — А!!! — ее голос стал тоньше и громче. Снова удар. И снова, и снова,— на ее спине уже виднелось шесть кровавых ран, что словно порезы от когтей дикого зверя, протягивались через всю спину.
— Моли, чтобы я простил тебя,— на миг перестав бить девушку, с жаждой власти произнес Мехмед-ага.
— Иди глубоко и надолго, — сейчас гордость Кадэр сыграла не в ее пользу,— А!!! — даже аги, что видели в этом доме разное, не могли спокойно наблюдать за происходящим.
Особенно, отворачиваясь, чувствовал свою вину Юсуф-ага. Парень уже давненько имел чувства к этой девушке, но боялся с ней даже заговорить.
Остановив свои истязания, Мехмед-ага отдал плеть обратно Касыму, а сам, обойдя столб, подошел к Кадэр.
— Бедная. Больно наверно. — он взял ее щеки одной рукой и крепко сжимая, поднял вверх голову. Вика была бледна, на щеках засохшие слезы, а глаза все еще мокрые и напухшие.
— Снимите ее! — как только Юсуф отвязал Кадэр, та сразу упала ему на руки. Лицо аги было последним, что она увидела перед тем, как потеряла сознание.
POV
Вика. Я снова была дома. Мы праздновали Новый год в кругу семьи. Во главе стола сидел папа и как всегда рассказывал свои анекдоты на новогоднюю тематику. Напротив него сидела мама. Она смеялась над этими шутками, даже если слышала их в десятый раз. По левую сторону от мамы сидела я и пыталась рассмешить братьев, которые набили полные рты еды. Ну, а напротив меня сидели мои «малые» — Саша и Паша. Все было хорошо, пока резкая, обжигающая спину боль, не напомнила, что это всего лишь сон.
— Кадэр. Кадэр,— я открыла глаза, увидев над собой в потемках ночи расплывчатые очертания Юсуфа,— Проснись, проснись.
— Что..?
— Я помогу тебе бежать. Ты можешь встать? — он подал мне руку за которую я вцепилась, словно в последний шанс выжить. — Давай,— я с трудом и сильной болью встала с сена.
— Где я?
— В подвале. Бала-хатун нанесла мазь на твои раны и переодела. Тебя снова бросили сюда. Бидан-ага поможет нам, — я встала на ноги, склонившись на агу. — Пойдем, — он вывел меня из подвала.
— Я не пойду без Ясемин,— говорить мне было трудно. Без нее не пойду.
— Я и ей хотел помочь. Но Ясемин не захотела. Отказалась. Боится. Она сказала, что не пойдет.
— Не верю. Она хотела сбежать.
— Сначала ты. Потом за ней вернусь,— он тихо вывел меня за дом, где нас уже ждал Бидан-ага, держа в руках поводья лошади, Они помогли мне сесть, и Юсуф разместился за мной.
— У вас есть час до рассвета. Я не смогу его остановить.
— Спасибо, — сказала я.
— Езжайте.
Мы двинулись с места, лошадь ехала не сильно быстро, ведь от этой тряски, боль в спине было просто адской. Мазь эта может и помогла, но всю боль, конечно, не убрала. Мы доехали до небольшой поляны, и решили немного остановиться. Боль становилась все сильнее и сильнее.
— Куда мы едем? — спросила я, садясь на мягкую траву.