— Я не похудела, — она рассмеялась, — Но я чувствую себя очень красивой. Я прекрасна.
Гермиона впервые за много лет ощутила это странное чувство — любовь к себе. Оно было сладкое, гораздо слаще, чем любое мороженое. Ей хотелось просить прощения у себя, за то как жестока она была с собой. Никогда не слушала, чего же на самом деле хочет её организм, пошла по лёгкому пути и затыкала свою скуку и одиночество едой. Грейнджер вновь обернулась к зеркалу и с ласковой улыбкой оглядела свою пусть и не идеальную, но любимую фигуру. Она распустила волосы, которые постоянно завязывала в тугую косу и уложила их на плечи.
— Согласен… Ты прекрасна, — Гермиона обернулась, услышав хрипловатый голос аптекаря.
— Хочешь меня? — смело спросила она, её щеки покрылись нежно-розовым румянцем. Гермиона давно не была такой смелой и уверенной в себе. А внутри неё проснулось так много желания и нежности. И она хотела поделиться ими с Драко Малфоем. Сейчас.
Драко сидел на краешке стола. Он замер, глядя на неё потемневшим от желания взглядом.
— Очень хочу… — признался Малфой тихо. — Ты мне нравишься такой…
— Такой толстой и одинокой? — спросила она с вызовом
— Пф, где ты толстая, прекрати… — фыркнул он, пожимая плечами.
— Может тебе ещё показать, где я одинокая? — хихикнула Гермиона.
Он усмехнулся:
— Ты уже не одинокая, — и игриво дёрнул бровью. — И ты не толстая, а соблазнительно пухленькая…
Она сделала шаг к нему.
— Нравятся полненькие?
— Ты мне нравишься… — выдал Малфой и поднялся со стола к ней навстречу.
Гермиона моргнула, таких слов от Драко она не ожидала.
— То есть, я тебе… — его руки оказались на её талии, но она остановила его. — Подожди — я нравлюсь тебе, такому… Эм… — Гермиона хотела сказать «красавцу», но закашлялась, когда он придвинулся ближе. — А ты точно хорошо закрыл дверь, сюда не проникли пары зелья?
— Глупая… Я хочу тебя поцеловать с тех самых пор, как увидел… — признался Малфой и мягко коснулся губами её виска.
— Нет, это вряд ли, — чуть не застонала Гермиона, когда он принялся медленно покрывать её щеки тёплыми нежными поцелуями. Тело потеряло связь с мозгом в первую же секунду, как только это началось.
— Да, ты нравишься мне… Такая красивая… Мягкая… Пухленькая… Можно я…
Его широкие ладони гладили её мягкие груди, объемную попу, всю её, разгорячая и расслабляя. Гермиона никогда не чувствовала себя настолько хорошо в чьих-то объятьях. Драко, тяжело и часто дыша, без устали целовал девичье пухлое лицо и шею, а потом резко притянул к себе, вжимаясь твёрдым рельефным телом в большую грудь Грейнджер и взялся за её рот, вызывая у неё сладостные стоны.
— Ммм… Гермиона… — его губы сладко изучали строение её рта, пробуя на вкус язычок.
Разум тревожно зашептал: «Не верь этому хлыщу, который напоил тебя странным зельем и сейчас воспользуется твоей слабостью. Не смей раздвигать перед ним ножки! Не для того ты свой цветочек хранила!» А тело, не раздумывая, послало разум в далёкое пешее путешествие и расслабилось. Неизвестно, кто и кем сейчас пользуется. Пусть Малфой делает с ней всё что хочет, раздвигает её ножки, рвёт цветочки охапками, потому что делает он это мастерски.
— Ты шикарная! — восхищённо бормотал Драко, укладывая её на диван на свой белый халат. Её нижнее бельё уже валялось где-то на полу и Гермионе было совершено плевать, что она не идеальная, и Драко смотрит на неё при свете лампы и видит все недостатки, жиры и складки.
— Ты серьёзно? — бездумно простонала она, плавясь от его горячих поцелуев на груди и чувствительных сосках.
— Серьёзно! Поверь мне, Гермиона… — Драко очень убедительно скользнул горячими пальцами между её ног, заставив выгнуться, и сипло застонать, кусая губы. — Ты и раньше была ничего, но сейчас просто женщина моей мечты! Мне так нравится щупать, гладить, прижимать, целовать тебя… Хорошей женщины должно быть много!
— Завтра ты скажешь, что пошутил… — охнула она, обхватывая его за мускулистые плечи.
— Надо дожить до завтра, но я не уверен, что смогу… Потому что хочу умереть в твоих объятьях от оргазма…