— Будешь сэндвич?
О, Мерлин! Это была самая глупая фраза, которую она говорила в своей жизни в подобных ситуациях. Особенно учитывая то, что таких ситуаций прежде не было. Драко удивленно и, казалось, разочарованно дернул светлой бровью, но утвердительно кивнул. И руку не убрал. Она выдернула ее сама, потянувшись к корзинке с едой. Задремавший Белби сонно заворчал, но решил не менять местоположение, перевернувшись на другой бок. Флоренс молча достала вкуснейший сэндвич с ветчиной, яйцами, луком и сыром и протянула его слизеринцу. Он облизнул пересохшие губы и слишком резко выдернул сверток из руки девушки. Она испуганно вздрогнула и чуть отстранилась, тряхнув волосами. Вновь дурманящий аромат стал смешиваться с кровью Драко, вызывая какой-то прилив к голове. Молодой человек стал яростно поглощать сэндвич, пытаясь перебить ее запах. Но он был повсюду. День близился к вечеру и, хоть солнце еще и не клонилось к закату, но стало холодать. Все же осень. Оба сидели рядом, молчали, прижавшись к стволу ивы. Наблюдали за рябью на водной глади озера. Флоренс обхватила себя руками и, чуть отстранившись от дерева, зябко поежилась. Драко молча протянул руку к своему утепленному пиджаку, небрежно брошенному на плед, когда они только пришли на пикник. Молодой человек встряхнул его и накинул девушке на плечи. Расправил пиджак и сомкнул на уровне груди. Флоренс бросила на юношу непривычно глубокий взгляд, в котором смешались грусть, благодарность и что-то еще. Да, в этом году между ними точно разрушилась какая-то невидимая преграда. Они и раньше понимали друг друга с полуслова, но теперь связь стала более крепкой и… пронзительной, что-ли? Драко не знал, как это описать.
— Пойдем?
Он кивнул и резво поднялся на ноги, отряхивая черные штаны от сухой листвы, и протянул Флоренс руку. Она, положив Белби в карман пиджака (Драко даже не поморщился), поднялась, опираясь о холодную, будто мраморную ладонь Малфоя. Юноша парой взмахов палочкой свернул плед и отправил во вторую корзину. Хорек, к вящему своему неудовольствию, был отлеветирован в личную корзиночку. Студенты в последний раз оглядели деревья и кусочек Черного озера и прогулочным шагом направились в сторону Хогвартса. Желтые и красные листья мягко кружились в прохладном воздухе, солнечные лучи, приобретшие розоватый оттенок, освещали поле для квиддича, многочисленные башни замка, учеников, также спешащих в Хогвартс. Такая картина вселяла в душу умиротворение, спокойствие и примешивающееся чувство неясной тревоги. Полнейшая тишина была нарушаема лишь отдаленными разговорами студентов, хлопаньем крыльев почтовых сов и посапыванием золотисто-коричневого хорька Белби. *** В гостиной Гриффиндора не было никого, кроме силуэтов двух студентов, сидящих на диване и молча смотревших на пляшущие языки пламени в камине. Гермиона Грейнджер с беспокойством поглядывала на своего лучшего друга, весь день словно пребывавшего в каком-то трансе. Он был рассеян, все у Гарри валилось из рук, отвечал он невпопад. И даже недавний разговор об идее создания организации для занятий Защитой от Темных Сил не смог в полной мере взбодрить юношу. Гермиона была всерьез обеспокоена душевным состоянием Гарри, который в последнее время стал особенно раздражительным, грубым и отрешенным. Понятно, что летнее происшествие не могло не сказаться на его характере, да и то, что все считали его лжецом, тоже не прибавляло положительных эмоций. Но девушка, будучи довольно чуткой и тонко улавливающей все малейшие перемены в настроении многих людей, заметила, что Гарри что-то еще глодало изнутри. Какое-то переживание, из-за которого у него появились темные круги под глазами от бессонных ночей, а искрящийся изумрудно-зеленый взгляд потух и стал непривычно тусклым. И, кажется, староста догадывалась об этом переживании.
— Гарри! — нерешительно окликнула молодого человека Гермиона.
Он не отрывал стеклянного взора от камина, переплетя пальцы рук и крепко их сцепив. В обманчивом свете огня было видно, как на скулах гриффиндорца заходили желваки, а игра теней придала его худому лицу с мощной нижней челюстью измученный вид.
— Что?
Девушка нервно поерзала на месте и начала перебирать кончики своих спутанных пышных прядей, собранных в тугой хвост. Взгляд ее выразительных миндалевидных глаз цвета горького шоколада стал перебегать с доски объявлений у входа в гостиную на соседнее пухлое кресло, с него на густые темные брови Гарри, между которыми образовалась глубокая складка, потом на каминные часы с римским циферблатом, не решаясь перескочить на профиль друга.
— Что тебя тревожит? Ты в последнее время сам не свой…
— Что меня тревожит?! — молодой человек начал закипать, морщинка меж бровей углубилась, а ноздри длинного носа с горбинкой яростно раздулись. — Ты еще спрашиваешь? Я до сих пор не могу отойти от встречи с дементорами, на меня ополчился почти весь магический мир и нас Дамблдором считают лжецами, никто не хочет посмотреть в глаза правде и признать наконец, что Волан-де-Морт вернулся! — Гарри перешел на крик — Амбридж треплет всем нервы и издевается надо мной, заставляя писать собственной кровью! Мне никто не верит, и ты еще спрашиваешь, что меня тревожит?!
Гермиона на мгновение прикрыла глаза, успев сотню раз пожалеть, что вообще полезла к Поттеру со своей заботой. Но отступать было поздно.
— Я все это знаю, Гарри, — терпеливо проговорила девушка. — Но я сейчас не об этом. Тебя грызет что-то еще. И это явно не связано с Министерством или… ну, Сам-Знаешь-Кем.