— Ты сюда не зайдешь.
Мистер Козлиная бородка дернул дверь на себя, и цепочка натянулась:
— Не заставляй меня применять силу.
— Стой, — сказала я и мой голос задрожал. — Скажи мне, что тебе нужно?
— Открой чертову дверь, женщина!
Козлиная бородка пихнул дверь, и я отскочила назад.
Он повернулся ко мне, и я вздрогнула:
— Я здесь, чтобы забрать долг.
Дерьмо.
Мои скользкие от пота руки со всех сил толкнули дверь обратно, но мистер Козлиная борода успел поставить ботинок в щель, чтобы она не захлопнулась.
— Ты выводишь меня из себя, леди! — сказал он. — Отдай машину, и я оставлю тебя в покое.
До меня дошел смысл его слов, и я сделала шаг назад:
— Какую машину? — смотрела на него в недоумении, о его татуировках, пересекающих шею, уже давно позабыла.
— «Шевроле шеви». Ты не оплачиваешь ее уже шесть месяцев, — ответил он, наклонившись ко мне.
— Подожди минутку, — сказала я, и понимание медленно озарило меня. Моя ладонь взлетела ко лбу. Почти шепотом я пробормотала: — Вот дерьмо!
— Ты купила машину шесть месяцев назад, новую, и не платишь за нее.
— Подожди, — я отошла от двери и схватила молоток из сумки для ноутбука.
Разблокировав дверь, я позволила ему зайти в квартиру, держа молоток наготове, в случае если этот огромный, пугающий до чертиков парень, решит меня ударить, я заеду ему молотком по морде, и буду кричать, пока меня не услышат соседи. На самом деле, молоток не сильно поможет, потому как, если этот мистер решит сломать мне шею, я вряд ли успею даже пискнуть.
— Где ключи от машины? — наступал на меня он, подходя ближе.
— У меня их нет. Это не моя машина. Я совместно купила ее с мамой — то есть Джейми. У меня вообще нет машины. Я думаю, она в Боулесвилле, — заикалась я.
— Не лги мне, — прорычал он, грозно нависая надо мной.
Я пятилась назад до тех пор, пока моя спина не уперлась в стену, бежать не куда, я была зажата между бетоном позади меня и огромным мужчиной передо мной:
— Стоп. Еще шаг хотя бы на сантиметр, и этот молоток прилетит тебе прямо в лицо, — я ненавидела к чему все сводилось, когда Джейми вписывала меня в свою драму.
— Клянусь! У меня ее нет! Ты, правда, думаешь, что мне нужна машина в центре Чикаго? Я работаю в пяти кварталах, она мне без надобности! Я стала поручителем и подписала документы, потому что моя мать-бездельник не могла без этого получить кредит и купить новую машину. А теперь уходи, и ищи «шевроле» в Боулесвилле, и я надеюсь, ты ее получишь, — распрямив плечи, твердо сказала я.
Он изучал меня прищуренными глазами. Я подошла обратно к двери, пытаясь на ходу успокоить свои и так уже расстроенные нервы.
— Если ты соврала, я вернусь, — ответил он, глядя на меня.
Наши взгляды пересеклись, и я не отводила глаз, чтобы до него дошло, что я говорила правду.
— Ты не вернешься, потому что я не лгу.
Когда он ушел, мои ноги подогнулись, и я осела на пол. Прислонившись к двери, до меня дошло, что все это время я не дышала. Медленно адреналин покидал мое тело, и я почувствовала себя жутко усталой от произошедшего.
— Вот черт! Спагетти! — быстро вскочила и побежала к печи.
Мой соус сгорел. Я смотрела на черные угольки соуса на дне кастрюли и в какой-то момент начала плакать. Хлопнув дверцей печки, я опустила руки на край кухонной стойки и наклонила голову вниз.
Почему весь этот хаос из Боулесвилля стекался в мою чудесную новую жизнь в Чикаго?
Простояв так минуту, прежде чем схватить телефон, я в первую очередь позвонила Кенди, но ее телефон переключил меня на голосовую почту. Фыркнув от разочарования, я думала кому могу позвонить и выговориться. И мне было нужно покинуть квартиру — прямо сейчас.