Тогда он узнает, что она может устроить истерику.
На следующий день он приносит ей целый мешок листьев, и она проводит остаток утра, подбрасывая их в воздух и заставляя их падать дождём вокруг себя.
*
Ей не нравятся мягкие игрушки.
Она игнорирует плюшевого мишку. Жирафу повезло меньше. Она вырывает из него наполнение и выбрасывает в сторону.
Он смеётся и спрашивает, что она бы хотела получить вместо этого. Это риторический вопрос, но он теряет дар речи, когда она очень медленно поднимает руку, тратит некоторое время на то, чтобы привести пальцы в порядок, а затем указывает.
На него.
*
Он несколько дней не решается спуститься к ней в камеру, при этом беспокоясь, что она думает, что сделала что-то не так.
Когда он возвращается, она некоторое время дуется в углу и отказывается смотреть на него.
*
Ему требуется ещё месяц, чтобы научить её говорить. Её речь медленная, а интонация неровная. Для него это не имеет значения, потому что это всё ещё её голос, и когда он впервые слышит его, ему кажется, что он не может дышать.
Она говорит по слогам, а слова произносит парами. Первое слово, которое она учит — своё имя, за которым следует его имя.
— Гер-ми-о-на, — говорит она, когда он показывает на неё.
— Дра-ко, — говорит она, когда он указывает на себя.
Он говорит ей, что она очень умная, красивая, хорошая девочка и что у неё всё получится.
Она гордится его похвалой.
*
Он пробует кое-что, готовит для неё альбом с фотографиями.
До сих пор он старался не напоминать ей о прошлой жизни, ведь был не уверен, что она сможет обработать эту информацию.
Он садится на пол по одну сторону от белой линии и пододвигает к ней альбом. Возможно, она решит, что это просто бумага, и начнёт её рвать.
Но он видит, что выражение её лица меняется, когда она открывает альбом. Сначала она поражена движением предметов на колдографиях. Он успокаивает её и говорит, что фотографии не могут навредить ей, потому что они ненастоящие. Это всего лишь воспоминания.
«Как и она», — думает он, а затем отбрасывает эту мысль, потому что это не то, во что он хочет верить.
Она медленно переворачивает страницы, и он видит, как расширяются её глаза. Она очарована и осторожно проводит пальцами по некоторым фотографиям, улыбаясь.
Пальцы замирают, когда она натыкается на одну фотографию, сделанную на Святочном балу на четвёртом курсе Хогвартса. Она смотрит на девушку на фотографии, в её голубом вечернем платье.
— Кра-си-вая, — говорит она, глядя на него снизу вверх.
Это звучит как вопрос, поэтому он отвечает ей, что да, она очень красивая.
Она хмурится, глядя на свою ночную рубашку, касаясь мягкого кружева на рукавах и воротнике. Осторожно прикасается к щеке, проводит кончиками пальцев по бровям, а затем подносит тот же палец к губам.
Вдруг она встаёт. Альбом соскальзывает на пол.
Она берёт одну из своих баночек и пытается посмотреть на своё отражение. Банка не подходит для этой цели. Она морщится, издаёт разочарованный звук и пробует то же самое с другой банкой. Не получается.
Банка разбивается о стену.
Он говорит ей не двигаться — её часть камеры усеяна стеклом. Он не хочет кричать на неё, но эхо в камере усиливает его голос. Она вздрагивает, а затем идёт к своему матрасу, чтобы натянуть одеяло на голову, цепи волочатся за ней, оставляя за собой кровавые следы.
Она игнорирует просьбы выйти, чтобы он мог осмотреть её ноги.
Фактически, он слышит отчётливое «Гррррр!» из-под одеяла.
Он может легко снять с неё одеяло с помощью магии, или использовать Петрификус, или снова наложить стабилизирующие чары. Но всё это будет сделано без её согласия. Он не хочет сводить на нет весь достигнутый прогресс.
В течение минуты, двух, трёх он смотрит на белую линию, пока, наконец, не принимает решение пересечь её. Она медленно раскачивается взад и вперёд, а затем ударяет его по рукам, когда тот пытается стащить одеяло.
Поэтому он решает присоединиться к ней.
Она удивлена и одновременно обрадована. «Дра-ко!» восклицает она, смеясь.