- Нет,- хрипит Рыжуха. И в ее глазах плещется уже не боль. Я вижу в них неприятие, злость и отвращение ко мне. Господи, я для нее сейчас полный подонок. Готов придушить оборзевшую Ольгу. – Я очень рада, что у вас все хорошо. Это важно для ребенка. Глеб Егорович, желаю вам огромного счастья, совет да любовь, как говорится,- в голосе сталь и горечь. Я слышу. Чувствую каждую эмоцию бледной, такой красивой женщины. Твою мать, почему она верит этой стерве, а мне не дает даже оправдаться?
- Настя, это не... – мой голос тонет в смехе Ольги. Она наслаждается. Сейчас бестолку, что-либо объяснять. И эта мегера видит, что я на грани. Она знает меня. Знает, как облупленного. Эта змея, сосватанная мне отцом, понимает, что сейчас ей лучше уйти. А еще она рада. Уверенна, что сделала все настолько филигранно, что теперь можно оставить меня наедине с деморализованной жертвой. Настя не поверит мне. В ее глазах я подонок и подлец. Что в принципе одно и то же.
- Я вернусь, и мы поговорим, - твердо говорю я, не сводя глаз с Насти. Ольга уходит общаться с врачом. Я слышу ее недовольный голос, несущийся из коридора. Бедный «гусенок», сейчас он отхватит таких люлей за обморок «колбы».
- Глеб Егорович, вы не возвращайтесь, -хрипит Рыжуха. Ее щеки заливает краснота, и над маленькой губкой блестят бисеринки пота. – Ольга Владимировна права, нам не по пути. Я буду жить у подруги. Адрес вы знаете. Можете навещать меня в компании невесты. Через две недели станет ясно, когда мы с вами попрощаемся навсегда.
- В контракте прописаны две попытки,- блин я полнейший козел. Смотрит на меня Настя насмешливо.- Настя, я не это хотел сказать.
- Нет, вы все правильно сказали. Но, второй попытки не будет. Неустойку я выплачу частями. Можете подать на меня в суд. Вы это и сделаете, как я понимаю. У таких, как ты, Глеб, нет тормозов. Очень жаль, что я позвонила именно тебе, в поисках искр. Уходи.
- Ты не знаешь меня,- рычу я. Меня заедает, что эта рыжая бестия так уверенно говорит о моих недостатках. Я мудило и гад, мне по – хрену, что говорят обо мне конкуренты и окружающие. Но ее слова режут по живому, словно бритвой по нервам.
- Уходи,- хлесткий приказ заставляет меня остолбенеть. Она меня гонит, поверив этой чертовке? Меня? Никому это не позволено. Я делаю все, что сам хочу или считаю нужным. А эта маленькая нахалка меня гонит, самым наглым образом. И я подчиняюсь, потому что спорить с ней выше моих сил. Ярость накатывает волнами. Если я сейчас не покину эту чертову палату, начну рвать и метать. Думаю, если я тут устрою погром, то точно не заработаю себе очков. – Тебя ждет невеста. Не заставляй ее нервничать.
- Не думай, что так просто от меня отделалась.- бросаю я на ходу, не поворачивая головы.
- Катись колбаской,- всхлипывает Настя за моей спиной. Хлюпает носом, словно маленькая, обиженная девочка. Нет, я сначала урою Ольгу, а потом вернусь, и так отымею эту зеленоглазую ведьму до звезд в глазах. Так, что вся дурь из ее вылетит из ее многоумной, хорошенькой головки.
Глава 16
Настя
- А потом я просто сбежала,- говорю я угрюмо, копаясь вилкой в тарелке с жареными кабачками. Аромат они источают изумительный, но в горло не лезут. Машка слушает молча, но по тому, как раздуваются ее ноздри, я понимаю – она злится. Черт знает на кого: на поступившего, как последний подонок, Золотова. На меня за то, что поступила неблагоразумно, отказавшись от обследования, на горгону Ольгу. А может на всех сразу.
- Знаешь, что меня больше всего бесит? – словно прочтя мои мысли, спрашивает подруга. – То, что ты не жрешь ничего. Нась, от тебя скоро одна тень останется. – Золотов твой, козлина. А ты как муха в сети паука сама лезешь. И вот честно, уезжать мне надо, но ты ведь опять дров наломаешь. Вот, как тебя оставить? Даже обследование не прошла, это ж надо такой быть беспечной?
- Обещаю, я буду дома сидеть. Только схожу домой, проверю, что там как. Маш, поезжай спокойно,- обнимаю я подругу, встав со стула. Аккуратная кухня начинает плыть, но я не показываю виду. Что у меня снова кружится голова. Зачем портить Машуле отдых. Это все остаточные явления наркоза. Пройдет.