- Врешь. Твой прелестный конопатый нос, вполне себе торчит наружу. Так что дышать ты можешь прекрасно и сопишь, кстати не очень довольно. Почему?
- Ты выдавишь из меня детей, столь рьяно пытаясь сберечь.
Он замирает на месте, наконец поняв, насколько перегнул палку. Смотрит пристально, и от этого его подозрительного взгляда меня смех разбирает. Господи, неужели он и вправду рехнулся и Машка права? Что я буду делать с тремя маленькими детьми и сумасшедшим мужиком на руках?
- Ты просто решил меня связать, чтобы я не сбежала? Клянусь, я буду послушной и на пассажирском переднем сиденьи. Я пристегнусь. Честное пионерское. Глеб, все будет хорошо.
От него исходит горячее тепло, сила и умопомрачительный мужской аромат. И я наконец чувствую себя защищенной. Вздрагиваю, когда большая рука ложится на мой живот.
- Ну, что, хулиганы,- глупо хихикает Глеб, обращаясь к трем маленьким горошинам в моем животе.- сделаем вашу маму счастливой?
Надо же. Этот искрометный оказывается умеет быть полным придурком. Я об этом знала, конечно. Но сумасшедшим папочкой, говорящим с утробой никогда не могла этого зверя представить. И мне становится неудобно.
- Луна похожа на дынную дольку,- сглатываю я тягучую слюну.
- Ты хочешь дыню? – спрашивает Золотов встрепенувшись.
- Глеб, сейчас зима,- улыбаюсь, наливаясь свекольной краснотой. Я хочу, но не дыню, и от желания между ног становится мокро и горячо. Хотя дыню я тоже хочу. – Я сейчас много чего хочу. Гормоны.
- Ты и должна.- шепчет он, склонясь ко мне.- А знаешь чего хочу сейчас я, помимо того, что очевидно? У меня в штанах сейчас стоит перезвон, должен признаться. Но пока я не убежусь, что нам можно с тобой сейчас смотреть искры, даже не мечтай. Поняла?
Я едва сдерживаю разочарованный стон, но тут же замираю, потому что Глеб продолжает.
- Насть, я занешь? Я думал... Я хочу жить с тобой вместе, в доме, который построю специально. У нас будет два мальчика и маленькая принцесса, а еще большой пес и кошка с колокольчиком на шее. Мы купим малышам крохотные трехколесные велосипеды. Принцессе розовый, с махрушками на руле, а парням мужские. И они будут гонять на них по двору, пока я буду любить тебя до умопомрачения. Мне сказали, что мы совпали. Один умный человек просветил. что такое бывает. Так оно и есть. Я раньше никогда не чувствовал такого кайфа от обладаня женщиной. Никогда. Ты моя, слышишь? .
Я хочу спросить, а как же Ольга? Как мы сможем просто забыть обо всем, и жить так прекрасно? Но нарисованная Глебом картина не отпускает, и я не хочу спугнуть эту короткую иллюзию счастья. Джип замедляет ход, я наблюдаю, как Золотов буквально вываливается из машины. Интересно, что он задумал. Дверца с моей стороны открывается и мне едва удается сдержать нервный смешок. Этот ненормальный стоит на коленях, прямо на грязном асфальте и протягивает мне сведенную судорогой руку.
- Ты испортишь брюки,- как идиотка хихикаю я.- Они дорогие наверное.
- То есть то, что я продавлю асфальт, положенный на деньги налогоплательщиков, пока до тебя не дойдет, что я делаю тебе предложение, тебя не волнует,- вредно ворчит мой Ромео, но в глазах его бегают яркие искры. Черт, я полная идиотка, Он же кольцо мне протягивает в бархатной коробочке. Только я его не вижу почти, потому что начинаю реветь белугой.
- Настя Романова, ты выйдешь заменя замуж? – серьезно говорит Глеб.
- Нет,- шепчу я, хотя мне очень хочется сказать обратное.