«Самому важному человеку в моей жизни», — в этой фразе теперь ей видится так много смысла.
— Я не хочу, чтобы в твоей голове появились другие мужчины, — ревниво отзывается муж. Она уже знает, что он специально подтрунивает над ней, отлично понимая, кто занимает все ее мысли.
— Им неоткуда взяться. — улыбается Эль. — Поэтому я и застряла на обезличенном силуэте.
— Почему бы тебе не нарисовать то, что ты действительно хочешь увидеть?
— Например?
— Джонаса и Милли, — осторожно произносит Крис, натягивая одним махом самые болезненные стальные нити, прошившие насквозь израненное сердце.
— Не надо. — Элинор напрягается, кровоточа изнутри и словно наяву ощущая, как колючая броня прорезает кожу острыми шипами. — Зачем? — высвободившись из крепких объятий, она поворачивается к мужу.
— Я слышу, как ты плачешь, сбегая сюда по ночам, — негромко объясняет он. — Я хочу увидеть их твоими глазами, — Крис мягко берет ее за подбородок, поглаживая пальцами скулы. — Это поможет мне представить, что ты чувствуешь.
— Ты никогда не сможешь представить то, что чувствую я, — с горечью бросает Лин и, швырнув карандаш на пол, отходит в сторону. — Ты их не терял, — добавляет, разворачиваясь к окну.
— Я знаю, что значит терять, Эль, — негромко отзывается он, вновь приближаясь к женесо спины. Мягко сжимает хрупкие плечи, прислоняя к своей груди. — Я способен понять многое.
— Да, способен, — выдыхает она соглашаясь.
— Я не хочу, чтобы ты страдала, но это не закончится, пока ты не перестанешь держать боль в себе. Не прячь, а выпусти ее, Эль.
— Я попробую. — помолчав, сдается Лин. — Не сегодня.
— Я и не прошу тебя делать это прямо сейчас. У меня к тебе другое предложение на этот вечер.
— Закажем ужин? — спрашивает Лин и тут же прикусывает себе язык. Как можно так глупо все испортить? Она же отлично знает, что после той ужасной драки в гостиной всю еду, продукты и другие необходимые вещи им доставляет Дональд. Они никогда не обсуждали этот момент, но Лин и без объяснений понимала, почему Кристофер применил подобные меры.
— Давай поднимемся на террасу. Я достал немного марихуаны, — проигнорировав ее промах, непринужденно заявляет Крис.
— Предлагаешь мне выкурить косяк? — ошарашено уточняет Лин.
— Брось, малыш. Не будь занудой. Это безопасно и разрешено во многих странах.
— Что еще я о тебе не знаю, Кристофер Хант? — разворачиваясь в его объятиях, интересуется Элинор. Он расслабленно улыбается, а ее взгляд медленно изучает его правильные сдержанные черты, утопая в двух серых кратерах. — Наверное, ничего. — тонкие пальцы нежно гладят его скулы. — Абсолютно ничего.
— Холодно, — зябко поежившись, жалуется Лин.
Обхватив покрывшиеся пупырышками плечи, она проходит босыми ногами по бортику подсвеченного подогреваемого бассейна. От поверхности воды поднимается пар, создавая прозрачную дымку. Так тихо, что слышен малейший звук, шелест, вдох. Черное небо, недовольно хмурясь, смотрит на них мерцающими золотыми звездами, обдувает холодным ветряным дыханием, бессовестно забираясь под длинную футболку, не церемонясь щиплет сжавшиеся соски, так же нагло, как обычно это делает Кристофер.
— Чертовски холодно, — повторяет Лин удивляясь, как умудрилась согласиться на дурацкое предложение мужа. И как обычно, не додумалась одеться потеплее.
— Хочешь согреться — ныряй, — двигаясь за ней след в след подначивает Крис.
— Я плохо плаваю, а тут большая глубина. — Лин передергивает плечами, подойдя вплотную к прозрачному ограждению на краю крыши. Оно едва достает до пояса. Хлипкая защита от случайного падения. Или неслучайного. Она оглядывается, встречая серьезный взгляд мужа, изучающий ее голые ноги, едва прикрытые от ночной прохлады.
Открытая терраса на крыше способна защитить только от дождя стеклянным навесом, но для ветра никаких преград не предусмотрено. В жаркие дни — это приятный бонус, а в прохладные — легко можно заработать простуду.