— Даже Азраилу надоело в этом участвовать, — комментирует не слишком-то впечатленный Кроули, — шутка ли, столько лет… — он делает внушительный глоток из бокала, вино в котором остается на том же уровне.
Похоже Кроули не считает нужным полагаться на скорость официанта.
— Кстати, почему именно мы отвечаем за тела всадников? — интересуется Гавриил у Вельзевула, — тебе не кажется, что это все-таки адская епархия?
— У нас и так постоянно делают тела, мы не может отвечать еще и за всадников. Демонов, знаешь ли, куда чаще стремятся убить, — спорит Вельзевул, но как-то вяло, будто ее не слишком заботит, кто именно производит эти тела, — кроме того, такова Её воля, — она показывает на небо.
— Мы ещё вернёмся к этому разговору, — предупреждает Гавриил.
— Попробуй, — лениво предлагает она (он?).
— Погодите, вы считаете, что Смерть жив? И остальные всадники, которых мы убили, тоже? — растерянно спрашивает Сэм.
— А ты заметил, что в мире прекратились войны, голод и болезни? — язвительно спрашивает Вельзевул, — или может исчезло Загрязнение?
— Вы их просто развоплотили, — говорит Кроули, — нет, конечно, полагаю, это было не так уж и просто, но суть одна.
— Это ненадолго, они, как правило, быстро возвращаются, — «успокаивает» их Азирафаэль. Кроули ехидно хмыкает, и получает очередной недовольный ангельский взгляд.
— Прошу продолжайте, — просит Гавриил и улыбается широкой улыбкой маньяка.
Они продолжают.
— И Она явилась мне во сне, и сказала, что нам следует ехать сюда. В Лондон. Здесь нам… помогут, — неловко заканчивает Кастиэль, не упоминая ни «бог есть любовь», ни «он всегда был хорошим».
— Как странно, — Гавриил впервые выглядит искренне заинтересованным, — веками мы не слышали Ее голос, и вот Она говорит с тобой. Что в тебе такого особенного?
Кастиэль неловко пожимает плечами.
— Я не знаю, — говорит он, — может быть Ей стало… жаль нас?
— Но ведь это не все, — вмешивается Кроули, и Дин смотрит на него практически с ненавистью. Он ждет, что Кроули сейчас озвучит все, что Кастиэль не рассказал, и, искренне удивляется, когда тот говорит о чем-то другом, — Она не просто говорила с ним. Она вмешалась. Время сдвинулось, здесь, на земле. Не на какие-то пару лет, несколько десятков. Разве вы не ощущаете?
— Да, милый, — говорит Азирафаэль, — да, я… я помню то, что еще не случилось, наш коттедж и… неважно, — неловко заканчивает он.
— На небесах времени нет, — произносит Гавриил задумчиво, — но с душами и правда непорядок. Как будто кто-то был недавно и вернулся обратно… в аду тоже самое?
Вельзевул кивает.
— Что же побудило Ее вмешаться? — спрашивает Кроули и внимательно смотрит на Гавриила, — что вы наделали?
— Запасной план, — отвечает вместо него Вельзевул, — это запасной план. Вы же не думали, что мы пустим все на самотек?
— И кто-то из демонов или ангелов подписался на такое? — спрашивает Кроули скептически, — вы же им память стерли, — он кивает на Кастиэля
— А какая причина может быть, чтобы нам отказать? Воспоминания легко восстановить. Чем еще они должны быть недовольны? Мелкие ангельские чины получили свой шанс хорошо продвинуться по службе. Низшие демоны, никогда не бывшие ангелами, как бы еще их пустили к управлению? — спорит с ним Гавриил, — все они знали на что шли.
— Вы подправили их воспоминания, — продолжает Кроули, — как вы могли быть уверены, что они справятся?
— Ну не всем же. За Америку отвечала Наоми, она все помнила, и могла доложить мне в случае ошибки, — говорит Гавриил хмуро. Кроули фыркает, — она всегда была ответственной! — Гавриил словно защищается, — кто же мог подумать, что там начнется такой…
— Бардак, — подсказывает Кроули, — даже тела им нормальные не могли сделать.
— Американский план и состоял в том, что ангелы и демоны не смогут иметь нормальные тела, — холодно отвечает ему Гавриил. Кроули хмыкает, всем своим видом выражая недоверие.
— И им понадобятся определенные… вессели? — уточняет Сэм, — подходящие исключительно для них?
— Да, — говорит Гавриил хмуро, — и архангел Михаил и Люцифер, вселившись в вас, встретились бы на поле битвы, ознаменовав начало конца.
Кроули усмехается.