В одиночестве и голоде просидел там больше суток и на утро второго дня отправился на улицы, испытывать удачу. И к счастью, она мне улыбнулась: расторопные эпидемиологи из CEDA и служба спасения расставили указатели, таблички с пунктами эвакуации. Они и привели меня к отелю, а уже там, завидев вертолет, я поднялся на крышу и встретил других выживших.
Несмотря на некоторые несостыковки в рассказанном, она всё молча проглотила и не уточняла детали. Я встал и приоткрыл дверь, чтобы показать своих спящих, посапывающих в спальных мешках, друзей (их что, не разбудил выстрел?!), и снова сел на пол, предвкушая дальнейшую с Ней тишину. Только тогда я заметил, как моя усталость куда-то исчезла.
— Тебе наверное было так одиноко, — вкрадчиво посочувствовала Она. — Меня постоянно пестовал брат. Так странно, я ведь испытала тот же туман в сознании, полнейшую апатию, но я постоянно была ведомой, мне было плевать, я ненавидела всех вокруг. В том числе и брата, не давшего мне спокойно проститься с родителями… — грустный тон меня удивил с новой силой, я не знал к чему она вела и напрягся. — Но ты, ты мало того, что остался живой, но и дал отпор, нашёл безопасное место, тебе было жалко всех пострадавших. Ты человек действия, с большим и добрым сердцем… — поток комплиментов меня смутил, я собирался поблагодарить или ответить с шуткой, но она продолжила: — До этого мы с братом… встречали только жадных, грубых и нетерпеливых, но ты, ты доказал мне то, что не все люди утратили человечность, не поддались дикости заражённых…
Неожиданно девушка привстала, как-то принуждённо скинув пиджак на пол, и села мне на ноги, аккуратно скользя ладонями по спине. Я почувствовал резкий прилив тепла. Тело онемело, я настолько не ожидал этого, даже и не сообразил что ответить. Руки и ноги словно превратились в заржавевшее железо, я просто не мог заставить ими двигать!
— Мы с братом спасались от холода именно так, а от тёплых вещей и мягких матрасов я отвыкла давно.
Она не спросила не против ли я и всё в таком духе, только обняла ещё крепче. Уткнулась головой в плечо и тихо сказала на ухо, что я все ещё приятно пах духами (она же пахла этими размороженными бургерами и потом, но это совершенно не вызывало отвращения). Форсированное нападение с ошеломлением ей явно удалось, подумал с усмешкой. Горячее дыхание — и моя шея одобрительно среагировала мурашками. Закрыл глаза: мне хотелось, чтобы это длилось как можно дольше. Не надо быть умным, чтобы понять — этого чувства я не испытывал никогда. Не случайная похоть это была или пресловутая любовь, но исходящая нежность от такого невинного существа вскружила голову. Наверное, это всё же было душевное одиночество, томительное одиночество каждого, близкое к тому, чтобы исчезнуть, стоит нам обоим это захотеть. Я с радостью предвкушал это. Она тоже, судя по поведению. У самого уха Её губы спросили шёпотом моё имя.
— Ник… — с трудом ответил я, ощущая расслабляющую пленительную пустоту внутри, в миг очистившую от мыслей и переживаний.
— Я никогда никого не хотела настолько сильно, как тебя, Ник, сейчас.
Её мягкие руки и губы стали свободнее изучать моё напряженное тело. И оно продолжало быть таковым, пока я окончательно не убедился в нешуточности её внезапной игры. Волшебные поцелуи смазали мои «металлические конечности», и я наконец-то я растаял: больше притягиваемый приятным теплом, нежели рефлекторно, принялся исследовать руками Её тонкое и худое из-за вынужденных голодовок, но между тем крепкое, тело. Впившись в Её губы своими и не отпуская их до самого утра, я заполнил давно пустующую и израненную трагическими обстоятельствами потребность в общении, в счастье. Я любил секс, но то, чем я занимался, было нечто иным, настоящим, прекрасным, лучшим в нынешней жизни.
ОНА устроилась боком у меня на животе между ног, а я ещё долго смотрел на НЕЁ, гладил волосы, цвет которых загадочным образом менялся в ночных сумерках и при нервном свечении лампы, и целовал каждый миленький маленький пальчик на ЕЁ руке. Даже представить не мог, как, а главное что сказать своим друзьям о НЕЙ?!
***
Не знаю, сколько прошло времени, пока я спал, но когда меня будил со смехом Эллис, энергично тряся меня за плечо, солнце уже встало и заливало комнатушку ярким светом. «Снова чудесный день», — подумал я, пока не осознал, что ЕЁ со мной рядом нет…
— Вот ты и соня! Ну и как боролся с разной нечистью во сне? — хохотал Эллис.
Я тут же с требованием вскрикнул:
— Где ОНА? — Наверное, я выглядел обезумевшим, но меня это мало волновало.
— Рошель? Да она с Тренером вышла на разведку местности.