Я хоть убейте меня не понимала, в чём опасность. Нам никто не угрожал, на нас никто и никогда не покушался. Отчего в последнее время так много разговоров о безопасности?
— А другие студенты могут на вас воздействовать? — спросила миссис Патчис капитана, а потом повернулась ко мне. — А ты можешь воздействовать на других стражей?
— Не знаю, — хором ответили мы с капитаном.
— Конечно, вы не пробовали… — пробормотала моя наставница и медленно опустилась на стул, прикладывая ладонь ко лбу. — Что будем делать?
— Прежде всего, — повелительным тоном начал Ашер Стоттон, — мы никому об этом не расскажем. Знать будут только присутствующие в классе…
— Возможно следует, призвать кого-нибудь ещё из студентов, того, кому можно доверять и попросить его напасть на капитана? — спросил магистр Фергюсон. — Как думаешь? Возможно молодость и подвижность сознания…
— Возможно… — задумчиво согласился его друг. — Мне нужно подумать…Мне не кажется, что благословение омелы может пройти без последствий…
Мы наблюдали за тем, как магистр размышляет и не решались его прервать. Я была склонна согласиться с выводами капитана о том, что это просто ошибка и нужно поскорее о ней забыть. Просто продолжить жить дальше. Да, восприимчивость капитана к моей магии не могла не заинтересовать основателей академии, но разговоры об омеле и поцелуе можно прекратить.
— Отправляйтесь спать, — сказал, наконец, магистр Стоттон. — Я некоторое время поразмышляю над случившимся.
Я с готовностью и даже облегчением попрощалась со всеми и поспешила к выходу из класса. Но стоило мне покинуть его и дойти до середины коридора, как я врезалась в невидимую стену. На моём запястье засеребрилась сотканная из света магическая лента, которая тянулась обратно в класс. В недоумении я обернулась, наблюдая как она лёгкой дымкой струится в воздухе. Из дверей вышли магистры и Аведа, на запястье которого красовался другой конец ленты.
Глава 6.
— Что происходит? — теперь настала моя очередь удивляться.
Я смотрела на тонкую искрящуюся ленту, которая таяла прямо на глазах. Магистры тоже с интересом изучали её, озадаченно почёсывая затылки. Отто Фергюсон обошёл Аведу кругом и прежде чем лента исчезла окончательно, склонился к ней и перебрал в воздухе пальцами, притягивая к себе её угасающие искры.
— Андреас, будьте добры, отойдите дальше, в другой конец коридора, — попросил магистр. — А вы, дитя, оставайтесь на месте.
Выполнить его просьбу не составило труда, поскольку мои ноги сами собой приросли к полу. Мне совсем не нравилась эта лента и невидимая стена, которая не позволила отдалиться от капитана. Аведа медленно отходил всё дальше, осторожно, шаг за шагом, увеличивая между нами расстояние. В какой-то момент он заметно вздрогнул и обернулся за спину, вероятно наткнувшись на ту же стену, что и я, а потом лента засияла с новой силой.
— Любопытно, — склонившись к серебристой полоске, пробормотал магистр Стоттон, — очень любопытно.
— Согласен, Ашер, — ответил ему друг. — Это интересно для нас…
— И весьма неудобно для них! — строго сказала миссис Патчис. — Они не могут отдалиться друг от друга! Немыслимо!
— Отчего же? Благословение омелы — это чудо, даже если мы до конца его не поняли. Оно не бывает случайным и всегда знаменует что-то прекрасное. Да, случай весьма и весьма неординарный, совершенно непостижимый, но тем интереснее он кажется!
— Вы сейчас говорите о молодой неискушённой девушке и молодом мужчине, которые не то что не состоят в отношениях, но и знают друг друга едва-едва! Каким образом они должны сосуществовать в сложившихся обстоятельствах? Им не дано отдалиться друг от друга больше чем…сколько? Метров десять? Вы понимаете, что при таких обстоятельствах им придётся и жить в одной комнате?
— Ох, — растерянно воскликнул магистр Фергюсон. Мне даже показалось, что его щёки вспыхнули, но это могло быть обманом приглушённого света. — Об этом я вовсе не подумал. И правда, как же нам их разместить?
Я в ужасе уставилась на наставницу, понимая, что каждое её слово истина. Внутри всё бухало, стонало и отчаянно сопротивлялось:
— Я не хочу жить с ним в одной комнате!..