Лукас прикидывал в уме, сколько ему еще придется развозить заказы до тех пор, пока они не начнут прилично зарабатывать.
– Кстати, – обратился к нему Берту, – как ты чувствовал себя после вечеринки?
– Ужасно, – честно признался парень.
– Больше так не пей, ты, кажется, не настолько крепок.
– Между прочим, от меня из-за этого чуть жена не ушла, – не сдержался и выразительно посмотрел Лукас на Гуму, тот в ответ лишь сделал удивленное лицо.
– Как это? Из-за одной пьянки?
– Просто она… она мусульманка, у них так не принято.
– Плохо дело, приятель, – присвистнул Селсу.
– Угораздило же тебя, – засмеялся Гума, но тут же замолчал под осуждающим взглядом лидера.
Лукас почувствовал себя неловко. Наверняка о нем и так судачат за спиной, а теперь совсем на смех поднимут, будут называть подкаблучником и слабаком, не умеющим пить. И зачем он только сказал про Жади?
Ужин, как обычно, состоялся поздно. Лукас обреченно ковырял вилкой опостылевшую фасоль и с грустью вспоминал разнообразные блюда, которые готовила Далва. В то же время он понимал, что его заработка только на фасоль и хватает. Парень горько усмехнулся злой иронии судьбы: когда-то он, не работая, не знал отказа ни в чем, теперь же не разгибает спины и живет как простой работяга, коих в Нитерое предостаточно. Лукас перевел взгляд на жену, также задумавшуюся о чем-то своем, и на душе у него сразу потеплело. В самом деле, как можно променять величайшее счастье в жизни на какие-то там бифштексы? Впрочем, он бы и от бифштексов не отказался.
– Лукас, почему ты так смотришь на меня? – игриво улыбнулась Жади.
– Просто думал, как хорошо, что ты у меня есть.
– А мне показалось, что ты грустный.
– Я? – изобразил удивление Лукас. – Я не грустный, я немного устал. Кстати, я получил сегодня расчет за выступление.
– Да-а? – оживилась Жади.
– Только он, как бы это сказать, скромный, – смутился молодой муж. – Это ведь первый концерт, но будут еще и еще.
Девушка слегка насупилась, услышав про концерты, но все-таки ей хотелось верить, что Лукас образумился. Она перевела тему разговора:
– Я сегодня разговаривала с донной Нилсеей из булочной, и та сказала, что ищет работника. Она предложила мне поработать у нее.
– Вот как? – обрадовался Лукас, который давно уже хотел предложить Жади устроиться на работу, но стеснялся.
– Дорогой, ты бы мне разрешил?
– Конечно! Жади, даже не спрашивай, делай, что посчитаешь нужным.
– И ты не будешь ревновать меня к покупателям? Тебя не смущает, что я буду стоять за прилавком у всех на виду? – немного разочарованно спросила марокканка.
– А почему это должно меня смущать? – не понял Лукас.
– Если бы ты был из Марокко, ты мог бы воспротивиться.
«Слава Богу, что я не из Марокко», – подумал парень.
– Я думаю, работа пойдет тебе на пользу. Тебе будет не так скучно дожидаться меня.
– Лукас, – Жади пересела поближе к мужу и положила голову ему на плечо, – мы с тобой так мало проводим времени вместе.
– Это не навсегда, – Лукас провел ладонью по ее волосам. – Ты же понимаешь, сейчас непростой период, но когда я встану на ноги, все будет совсем иначе.
– Я знаю, но мне так тебя не хватает.
– Послушай, у меня появилась мысль. Что, если я приглашу Далву помочь тебе по хозяйству и что-нибудь приготовить? А мы бы в это время могли куда-нибудь сходить.
– Далву? – переспросила Жади. – Она наверняка будет против, да и твой отец…
– Плевать на отца. Далва не откажет нам, я уверен.
– Мне казалось, она не слишком хорошо ко мне относится, – продолжала отнекиваться Жади, которой идея пришлась не по душе.